Компендиум Социального Учения Церкви - Глава восьмая

Политическое сообщество

 

I. Библейские аспекты

 

а) Господство Бога

 

377 У народа Израилева на начальном этапе его истории нет царя, как у других народов, потому что он признаёт только господство Ягве. Это Бог, Который вмешивается в историю через посредство харизматических личностей, как свидетельствует Книга Судей. У последнего из этих людей, Самуила, пророка и судьи, народ попросит царя (ср. 1 Цар 8,5; 10,18-19). Самуил предупреждает израильтян о последствиях деспотического царствования (ср. 1 Цар 8,11-18); тем не менее, царскую власть можно воспринимать и как дар Ягве, приходящего на помощь Своему народу (ср. 1 Цар 9,16). В конце концов, Саул будет помазан на царство (ср. 1 Цар 10,1-2). Эти события свидетельствуют о напряженности, которая привела Израиль к иному, нежели у других народов, восприятию царственности: царь, избранный Ягве (ср. Втор 17,15; 1 Цар 9,16) и Им освященный (ср. 1 Цар 16,12-13), будет рассматриваться как Его сын (ср. Пс 2,7) и должен будет делать видимым Его господство и Его замысел спасения (ср. Пс 72[71]). Следовательно, он должен стать защитником слабых и обеспечивать народу справедливость: обличения пророков будут обращены именно на неисполнение царями своего долга (ср. 3 Цар 21; Ис 10,1-4; Ам 2,6-8; 8,4-8; Мих 3,1-4).

 

378 Прототип царя, избранного Ягве, - Давид, чье смиренное положение с удовлетворением подчеркивается в библейском рассказе (1 Цар 16,1-13). Давид - хранитель обетования (ср. 2 Цар 7,13-16; Пс 89[88],2-38; 132[131],11-18), которое делает его родоначальником особой царской традиции - «мессианской». Она, несмотря на все грехи и измены самого Давида и его преемников, достигает кульминации в Иисусе Христе, «помазаннике Ягве» (это значит, что он освящен Господом; ср. 1 Цар 2,35; 24,7.11; 26,9.16; ср. также Исх 30,22-32) по преимуществу, сыне Давидовом (ср. два родословия в Мф 1,1-17 и Лк 3,23-38; ср. также Рим 1,3).

Неудача, которую потерпело царство в историческом плане, не заставит исчезнуть идеал царя, верного Ягве, правящего с мудростью и творящего справедливость. Эта надежда многократно оживает в Псалмах (ср. Пс 2; 18[17]; 20[19]; 21[20]; 72[71]). В мессианских пророчествах высказано ожидание того, что в эсхатологическую эпоху придет царь, на котором почиет Дух Господень, царь, исполненный мудрости и способный воздать справедливость бедным (ср. Ис 11,2-5; Иер 23,5-6). Истинный пастырь народа Израилева (ср. Иез 34,23-24; 37,24), Он принесет мир народам (ср. Зах 9,9-10). В литературе Мудрых царь представлен как тот, кто провозглашает справедливые суждения и ненавидит несправедливость (ср. Притч 16,12), «судит бедных по правде» (Притч 29,14); он - друг человеку с чистым сердцем (ср. Притч 22,11). Постепенно проясняется возвещение о том, что, согласно четырем Евангелиям и другим новозаветным текстам, осуществится в Иисусе из Назарета, Который станет окончательным воплощением царского образа, описанного в Ветхом Завете.

 

б) Иисус и политическая власть

 

379 Иисус отвергает деспотическую власть князей, угнетающих народы (ср. Мк 10,42), и их претензии на то, чтобы называться благодетелями (ср. Лк 22,25), но никогда прямо не противопоставляет Себя властям Своего времени. В диатрибе об уплате подати Кесарю (ср. Мк 12,13-17; Мф 22,15-22; Лк 20,20-26) Он утверждает, что нужно отдавать Богу Богово, и тем самым осуждает всякую попытку обожествить и абсолютизировать земную власть: только Бог может потребовать от человека всего. В то же время, земная власть имеет право на то, что ей причитается: Иисус не считает несправедливым платить налоги Кесарю.

Иисус, обещанный Мессия, боролся с искушением политического мессианства, подразумевающего господство над народами, и победил (ср. Мф 4,8-11; Лк 4,5-8). Он - Сын Человеческий, пришедший, «чтобы послужить и отдать душу [жизнь] Свою» (Мк 10,45; ср. Мф 20,24-28; Лк 22,24-27). Своих учеников, спорящих о том, кто из них больше, Господь учит делаться последними и всем служить (ср. Мк 9,33-35) и указывает сыновьям Зеведеевым, Иакову и Иоанну, которые мечтают сесть по правую руку от Него, путь креста (ср. Мк 10,35-40; Мф 20,20-23).

 

в) Первые христианские общины

 

380 Подчинение установленной власти, не пассивное, но по совести (ср. Рим 13,5), соответствует порядку, утвержденному Богом. Святой Павел описывает отношения христиан с властями и обязанности христиан перед властями (ср. Рим 13,1-7). Он настаивает на гражданском долге платить налоги: «Отдавайте всякому должное: кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь» (Рим 13,7). Конечно, Апостол стремится не оправдать любую власть, но, скорее, помочь христианам творить добро перед всеми людьми (ср. Рим 12,17), в том числе и в отношениях с властью, постольку поскольку она служит Богу ради блага личности (ср. Рим 13,4; 1 Тим 2,1-2, Тит 3,1) и «в наказание делающему злое» (Рим 13,4).

Святой Петр увещает христиан быть покорными «всякому человеческому начальству, для Господа» (1 Петр 2,13). Перед царем и посылаемыми им правителями стоит задача «наказания преступников и... поощрения делающих добро» (1 Петр 2,14). Их власть следует «чтить» (1 Петр 2,17), то есть признавать, потому что Бог требует порядочного поведения, которое заградит «уста невежеству безумных людей» (1 Петр 2,15). Свободу надо использовать не для прикрытия собственной злобы, но для служения Богу (ср. 1 Петр 2,16). Итак, речь идет о свободном и ответственном послушании власти, которая, обеспечивая общее благо, заставляет поступать по справедливости.

 

381 В молитве за начальствующих, рекомендованной святым Павлом во время преследований, ясно указано, что должна гарантировать политическая власть: спокойную и мирную жизнь, проводимую во всяком благочестии и с достоинством (ср. 1 Тим 2,1-2). Христиане должны «быть готовыми на всякое доброе дело» (Тит 3,1) и «оказывать всякую кротость ко всем человекам» (Тит 3,2), осознавая, что они были спасены не за свои дела, но по милости Божией. Без бани возрождения и обновления Святым Духом, Которого Бог излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего (ср. Тит 3,5-6), все люди «несмысленны, непокорны, заблудшие... рабы похотей и различных удовольствий, [живут] ...в злобе и зависти... гнусны, [ненавидят] ...друг друга» (Тит 3,3). Нельзя забывать бедственность человеческого состояния, отмеченного грехом и искупленного любовью Божией.

 

382 Когда человеческая власть выходит за пределы порядка, угодного Богу, обожествляет себя и требует абсолютного подчинения, она превращается в апокалиптического Зверя, образ имперской власти преследователей, которая упоена «кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых» (Откр 17,6). Зверю служит «лжепророк» (Откр 19,20) и, соблазняя людей чудесами, побуждает их поклоняться зверю. Это видение пророчески указывает на все козни, какими пользуется Сатана, чтобы управлять людьми, проникая в их дух с помощью лжи. Но Христос - Агнец, Который побеждает в ходе человеческой истории всякую абсолютизирующую себя власть. Святой Иоанн советует сопротивляться перед лицом такой власти, подобно мученикам: таким образом верующие свидетельствуют о том, что развращенная и сатанинская власть побеждена, поскольку на них она больше не распространяется.

 

383 Церковь возвещает, что Христос, победитель смерти, царствует над вселенной, которую Он Сам искупил. Его царство охватывает и настоящее время, а завершится только тогда, когда всё будет передано Отцу и человеческая история закончится страшным судом (ср. 1 Кор 15,20-28). Христос открывает человеческой власти, всегда искушаемой господством, ее подлинное и совершенное значение служения. Бог - единый Отец, а Христос - единственный учитель для всех людей, которые суть братья. Верховная власть принадлежит Богу. Однако Господь «не пожелал сохранить за одним Собой пользование всеми видами власти. Он поручает каждому творению те функции, которые оно способно исполнять в соответствии с возможностями своей собственной природы. Этот способ властвования должно повторять и в социальной жизни. Действия Бога в управлении миром, свидетельствующие о таком большом уважении к человеческой свободе, должны были бы вдохновлять мудрость тех, кто управляет человеческими сообществами. Они должны вести себя как служители божественного Провидения»[1].

Библейская весть не перестает вдохновлять христианские размышления о политической власти, напоминая, что эта власть исходит от Бога и является составной частью сотворенного Им порядка. Таковой порядок воспринимается совестью и осуществляется в социальной жизни посредством истины, справедливости, свободы и солидарности, которые приносят мир[2].

 

II. Основание и цель политического сообщества

 

а) Политическое сообщество, человеческая личность и народ

 

384 Человеческая личность - основание и цель политического сосуществования[3]. Личность, наделенная разумом, отвечает за собственные решения и способна стремиться к реализации проектов, придающих смысл ее жизни, на индивидуальном и социальном уровне. Открытость к Трансцендентному и к другим людям - ее характерная и отличительная черта: только в отношениях с Трансцендентным и с другими человеческая личность достигает полной самореализации. Это означает, что для человека, существа по природе своей социального и политического, «общественная жизнь не является чем-то внешним»[4], но это существенное и неустранимое его измерение.

Политическое сообщество опирается на природу личностей, чья совесть обнаруживает порядок, вписанный Богом во все Его создания, и беспрекословно велит ему следовать[5]: это «этико-религиозный порядок, который влияет сильнее, чем всякая материальная ценность, на тенденции и решения проблем индивидуальной и коллективной жизни в рамках национальных сообществ и в отношениях между ними»[6]. Этот порядок человечество должно постепенно открывать и развивать. Людям свойственно создавать политическое сообщество; цель, ради которой оно существует, без него осталась бы недостижимой: это наиболее полное возрастание каждого из его членов, призванных к стабильному сотрудничеству ради осуществления общего блага[7], в естественном стремлении к истинному и благому.

 

385 Политическое сообщество обретает свое истинное лицо, если рассматривается в соотношении с народом: политическое сообщество - это «органичный и организующий элемент настоящего народа»[8] и должно быть таковым в действительности. Народ - не аморфное множество, инертная масса, которой можно манипулировать и пользоваться, но объединение личностей, каждая из которых - «на своем месте и своим особым образом»[9] - имеет возможность сформировать собственное мнение по общественным вопросам, свободна выражать свое политическое чутье и заставлять к нему прислушиваться соответствующим общему благу образом. Народ «живет полнотой жизни людей, составляющих его, каждый из которых... - личность, осознающая собственную ответственность и собственные убеждения»[10]. Члены политического сообщества, органично объединенные друг с другом как народ, сохраняют, тем не менее, неотъемлемую автономию на уровне личного существования и целей, к которым они стремятся.

 

386 Первое, что характеризует народ, - это общность жизни и ценностей, служащая источником общности на духовном и нравственном уровне: «Человеческое сосуществование... должно восприниматься прежде всего как духовная реальность: обмен знаниями в свете истины, осуществление прав и исполнение обязанностей, побуждение и призыв к поиску нравственного блага, благородное общее наслаждение прекрасным во всех его законных проявлениях, постоянное расположение к тому, чтобы передать другим лучшее в себе, стремление ко всё более полному совместному постижению духовных ценностей - тех ценностей, которые всегда должны воодушевлять и направлять культурные проявления, экономическую жизнь, социальные институты, политические движения и режимы, правовые системы и все остальные внешние выражения человеческого сосуществования в его постоянной эволюции»[11].

 

387 Каждому народу обычно соответствует Нация, но, по различным причинам, не всегда национальные границы совпадают с этническими[12]. Так возникает вопрос о меньшинствах, породивший немало конфликтов в истории. Учительство утверждает, что меньшинства представляют собой группы с особыми правами и обязанностями. Во-первых, меньшинство имеет право на существование: «Это право может подвергаться ущемлению различным образом, вплоть до крайних случаев, когда оно отрицается посредством геноцида в явной или косвенной форме»[13]. Кроме того, меньшинства имеют право сохранять свою культуру, включая язык, а также свои религиозные убеждения, включая отправление культа. Законно отстаивая собственные права, меньшинства могут стремиться к большей автономии, а то и к независимости; в таких деликатных обстоятельствах путь к достижению мира - диалог и переговоры. В любом случае, обращение к терроризму не имеет оправданий и вредит делу, которое террористы намерены защищать. У меньшинств есть и обязанности: прежде всего - вносить вклад в общее благо Государства, в котором они проживают. В частности, «меньшинство обязано утверждать свободу и достоинство каждого из своих членов и уважать выбор каждого своего индивидуума, даже если он решит перейти в культуру большинства»[14].

 

б) Защищать и утверждать права человека

 

388 Рассматривать человеческую личность как основу и цель политического сообщества - значит прилагать усилия, в первую очередь, ради признания ее достоинства и ради уважения к ее достоинству, защищая и утверждая основные и неотъемлемые права человека: «В наше время осуществление общего блага в основном выражается в правах и обязанностях личности»[15]. В правах человека сконцентрированы основные моральные и юридические требования, которые должны стоять во главе угла при построении политического сообщества. Они представляют собой объективную норму, которая лежит в основе позитивного права и которую не может игнорировать политическое сообщество, потому что личность онтологически и телеологически предшествует ему: позитивное право должно гарантировать удовлетворение основных потребностей человека.

 

389 Политическое сообщество вносит вклад в общее благо, работая над созданием человеческой среды, в которой гражданам предоставляется возможность действительно осуществлять права человека и выполнять соответствующие обязанности: «опыт, особенно нашей эпохи, показывает, что при отсутствии надлежащих действий гражданских властей усиливается экономическое, социальное и культурное неравенство между гражданами; следовательно, возникает опасность, что основные права личности окажутся лишены содержания, а соответствующие обязанности не будут исполняться»[16].

Полное осуществление общего блага требует, чтобы в политическом сообществе, в области прав человека, разворачивалось двойное, взаимодополняющее действие по защите и утверждению: «Нельзя создавать привилегий, отдавая предпочтение защите прав отдельных граждан и социальных групп; следует избегать и такого абсурдного положения, когда намерение утвердить права приводит к чрезмерному сокращению или к утрате возможности свободно пользоваться ими»[17].

 

в) Сосуществование, основанное на гражданской дружбе

 

390 Глубокое значение гражданского и политического сосуществования не вытекает непосредственно из набора прав и обязанностей личности. Такое сосуществование обретает всё свое значение, если основывается на гражданской дружбе и на братстве[18]. Ведь в сферу права входят защита интересов и внешнее уважение, охрана материальных благ и их распределение согласно установленным правилам; в сфере дружбы, напротив, царит бескорыстие, не привязанность к материальным благам, а желание приносить их в дар, внутренняя готовность идти навстречу потребностям другого человека[19]. Гражданская дружба[20], так понимаемая, - наиболее аутентичное осуществление принципа братства, который неотделим от принципов свободы и равенства[21]. Принцип братства остался в значительной мере нереализованным в современных политических обществах - прежде всего, из-за влияния индивидуалистических и коллективистских идеологий.

 

391 Сообщество крепко стоит на ногах, если ориентируется на целостное утверждение личности и общего блага; в этом случае право устанавливается, соблюдается и воспринимается также и в духе солидарности и служения ближнему. Справедливость требует, чтобы каждый мог пользоваться собственными благами и собственными правами; ее можно рассматривать как минимальную меру любви[22]. Общество становится тем гуманнее, чем больше усилий оно прикладывает, чтобы прийти к более зрелому осознанию идеала, к которому оно должно стремиться; этот идеал - «цивилизация Любви»[23].

Человек - личность, а не только индивидуум[24]. Термином «личность» обозначена «природа, наделенная умом и свободной волей»[25]. Итак, понятие личности существенно превосходит понятие субъекта, который выражает себя в потребностях чисто материального характера. Действительно, хотя человеческая личность активно участвует в деятельности, направленной на удовлетворение потребностей в рамках семьи, гражданского и политического общества, она не обретет полной самореализации, пока не преодолеет логику потребностей и не воспримет логику бескорыстия и дара, полнее отвечающую ее сущности и ее общественному призванию.

 

392 Евангельская заповедь любви раскрывает христианам самое глубокое значение политического сосуществования. Чтобы сделать его действительно человечным, «нет ничего важнее, чем поощрять внутреннее чувство справедливости, доброжелательности и служения общему благу, а также укреплять основные убеждения относительно подлинной природы политического сообщества и его цели, относительно подобающей деятельности и границ общественной власти»[26]. Цель, которую должны ставить перед собой верующие, - установление общинных отношений между людьми. В христианском видении политического общества особенно подчеркивается ценность общины, рассматриваемой и как организационная модель для сосуществования, и как стиль повседневной жизни.

 

III. Политическая власть

 

а) Основание политической власти

 

393 Церковь сталкивалась с различными концепциями власти и всегда старалась защитить и предложить модель, основанную на социальной природе личности: «Ведь Бог создал людей социальными по природе. И, поскольку ни одно общество не может устоять, "если нет кого-нибудь, кто возвышается над остальными, направляя каждого эффективными и слаженными мерами к общей цели, постольку власть, которая управляет, необходима для гражданского сосуществования; эта власть, как и само общество, имеет естественный характер, а значит, происходит от Бога"»[27]. Итак, политическая власть необходима[28], потому что на нее возлагаются важные задачи, и должна быть позитивным и незаменимым компонентом гражданского сосуществования[29].

 

394 Политическая власть должна гарантировать сообществу упорядоченную и честную жизнь, не подменять собой свободную деятельность отдельных людей и групп, но дисциплинировать и направлять ее, уважая и защищая независимость индивидуальных и социальных субъектов, к осуществлению общего блага. Политическая власть - это инструмент координации и управления, с помощью которого отдельные люди и промежуточные группы должны ориентировать себя на такой порядок, в котором отношения, институты и процедуры служат целостному росту человека. Действительно, «политическая власть - будь то в сообществе как таковом, будь то в учреждениях, представляющих государство - всегда должна осуществляться в границах нравственного порядка, ради обеспечения общего блага (понимаемого динамически), согласно юридическому порядку, который был законно установлен или должен будет установиться. Тогда граждане обязаны выказывать повиновение по совести»[30].

 

395 Субъект политической власти - народ, рассматриваемый в своей совокупности как носитель суверенитета. Народ делегирует, в различных формах, реализацию своего суверенитета тем, кого свободно избирает в качестве своих представителей, но оставляет за собой возможность пользоваться этим суверенитетом, контролируя деятельность правителей и даже сменяя их, если они не исполняют удовлетворительно свои функции. Хотя это право действительно для всякого Государства и при любом политическом режиме, система демократии, благодаря своим механизмам контроля, позволяет осуществлять его наилучшим образом и гарантирует такое осуществление[31]. Однако одного только народного согласия недостаточно, чтобы заставить признать справедливыми способы реализации политической власти.

 

б) Власть как нравственная сила

 

396 Власть должна руководствоваться нравственным законом: всё ее достоинство проистекает из принадлежности к сфере нравственного порядка[32], «который берет основание в Боге: Бог - его начало и окончательная цель»[33]. Поскольку цели власти и люди, ей подчиненные, с необходимостью имеют отношение к этому порядку, который ей предшествует и служит основанием, ее нельзя понимать как силу, определяемую критериями чисто социологического и исторического характера: «к сожалению, некоторые... концепции не признают существование морального порядка - трансцендентного, универсального, абсолютного, равного и действительного для всех. Таким образом, невозможна встреча, невозможно полное и надежное взаимопонимание в свете одного и того же закона справедливости, принимаемого и соблюдаемого всеми»[34]. Этот порядок «держится только на Боге, а в отрыве от Бога распадается»[35]. Власть черпает силу обязывать[36] и моральную легитимность[37] именно из этого порядка, а не из произвола или воли к господству[38], и призвана претворять этот порядок в конкретные действия для достижения общего блага[39].

 

397 Власть должна признавать, уважать и утверждать основные человеческие и нравственные ценности. Они являются врожденными, «вытекают из истины о человеке, выражают и оберегают достоинство личности - это ценности, которых никакой индивидуум, никакое большинство и никакое Государство не могут создать, изменить или уничтожить»[40]. Они не основываются на временном и изменчивом «большинстве» голосов: их надо просто признавать, уважать и утверждать как элементы объективного нравственного закона, естественного закона, вписанного в сердце человека (ср. Рим 22,15), и нормативный ориентир для того же гражданского закона[41]. Если, в результате трагического помрачения коллективной совести, скептицизм подвергнет сомнению сами фундаментальные принципы нравственного закона[42], государственный порядок будет потрясен в своих основаниях и сведется всего лишь к механизму прагматической регуляции различных и противоположных интересов[43].

 

398 Власть должна создавать справедливые, то есть соответствующие достоинству человеческой личности и требованиям здравого разума, законы: «Человеческий закон - тогда закон, когда он сообразен здравому разуму и, следовательно, проистекает из вечного закона. А если закон противоречит разуму, такой закон называют несправедливым; однако в этом случае он перестает быть законом и превращается, скорее, в акт насилия»[44]. Власть, управляющая согласно разуму, ставит гражданина в положение не столько подчинения по отношению к другому человеку, сколько послушания нравственному порядку, а значит, Самому Богу, первоисточнику этого порядка[45]. Кто отвергает послушание власти, действующей согласно нравственному порядку, тот «противится Божию установлению» (Рим 13,2)[46]. Подобным же образом, если государственная власть, имеющая основание в человеческой природе и принадлежащая порядку, предустановленному Богом[47], не прилагает усилий для осуществления общего блага, она пренебрегает собственной целью и потому утрачивает свою законность.

 

в) Право на возражение по совести

 

399 Гражданин не обязан по совести следовать предписаниям государственной власти, если они противоречат требованиям нравственного порядка, основным правам личности или евангельскому учению[48]. Несправедливые законы ставят перед честным человеком драматичные проблемы совести: когда его призывают принять участие в морально злых действиях, он обязан отказаться[49]. Такой отказ - не только нравственный долг, но и основное человеческое право, которое, именно в этом качестве, сам гражданский закон должен признавать и защищать: «Тот, кто ссылается на возражение по совести, не должен нести за это не только уголовного наказания, но и никакого ущерба в правовой, дисциплинарной, экономической или профессиональной области»[50].

Серьезная обязанность по совести - не участвовать, даже формально, в тех практиках, которые признаны гражданским законодательством, но противоречат Закону Божию. Действительно, такое участие ни в коем случае нельзя оправдать: ни ссылаясь на уважение к чужой свободе, ни опираясь на тот факт, что гражданский закон предусматривает подобные действия и требует их. Никто не может уклониться от нравственной ответственности за свои поступки, и на основании этой ответственности каждого будет судить Сам Бог (ср. Рим 2,6; 14,12).

 

г) Право на сопротивление

 

400 Утверждать, что естественное право служит основанием и ограничением позитивному праву - значит признавать допустимым сопротивление власти, если она серьезно и систематически нарушает принципы естественного права. Святой Фома Аквинский пишет, что «человек обязан подчиняться,... поскольку того требует порядок справедливости»[51]. Итак, право на сопротивление основывается на естественном праве.

Это право может претворяться в жизнь различным образом. Различными могут быть и преследуемые цели. Сопротивление власти направлено на то, чтобы отстоять законность иной точки зрения - и когда есть стремление добиться частичных перемен, например, модификации некоторых законов, и когда идет борьба за радикальное изменение ситуации.

 

401 Социальное учение указывает критерии для осуществления права на сопротивление: «Сопротивление угнетению со стороны политической власти не должно побуждать к применению оружия, кроме ситуации, при которой наличествуют вместе взятые следующие условия: 1 - в случае явного, постоянного и длительного нарушения фундаментальных прав человека; 2 - когда исчерпаны все иные возможности; 3 - если это не вызывает еще худших беспорядков; 4 - если есть серьезная надежда на успех; 5 - если невозможно разумно предусмотреть лучших решений»[52]. Вооруженная борьба рассматривается как крайнее средство, чтобы положить конец «явной и продолжительной тирании, которая посягает на основные права личности и наносит большой вред общему благу страны»[53]. Однако сегодня обращение к насилию чревато серьезными опасностями, что заставляет считать предпочтительным путь пассивного сопротивления, «более соответствующий нравственным принципам и обещающий не меньше успеха»[54].

 

д) Налагать наказания

 

402 Для защиты общего блага законная гражданская власть имеет право и обязанность назначать наказания, пропорциональные тяжести преступлений[55]. Перед Государством стоит двойная задача: пресекать поведение, нарушающее права человека и основные правила гражданского сосуществования, а также восстанавливать, посредством системы наказаний, порядок, нарушенный преступным действием. В правовом Государстве власть налагать наказания по справедливости доверена Судебному ведомству: «Конституции современных Государств, определяя отношения, которые должны существовать между законодательной, исполнительной и судебной властью, гарантируют последней необходимую независимость в сфере закона»[56].

 

403 Наказание служит не только для того, чтобы защитить общественный порядок и гарантировать безопасность людей; оно также становится инструментом исправления виновного - исправления, имеющего и нравственную ценность искупления, когда виновный добровольно принимает свое наказание[57]. Следует стремиться к двойной цели: с одной стороны, поощрять ресоциализацию осужденных людей; с другой стороны, утверждать примирительную справедливость, способную восстановить отношения гармоничного сосуществования, разрушенные преступным действием.

В связи с этим, важна деятельность, к которой призваны тюремные капелланы, не только специфически религиозная, но и направленная на защиту достоинства заключенных. К сожалению, условия, в которых они отбывают наказание, не всегда благоприятны для их достоинства; зачастую тюрьмы даже становятся ареной новых преступлений. Тем не менее, исправительные учреждения - это среда, особенно пригодная для того, чтобы еще раз проявить христианскую заботу о социальной сфере: «Я... в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф 25,35-36).

 

404 Деятельность учреждений, устанавливающих уголовную ответственность, всегда носит личный характер; она должна вдохновляться неукоснительным стремлением к истине и осуществляться в полном уважении к достоинству и правам человеческой личности: необходимо обеспечить соблюдение прав виновного, равно как и невиновного. Следует всегда придерживаться общего юридического принципа, согласно которому нельзя назначать наказание, если преступление еще не доказано.

Проводя расследования, следует тщательно соблюдать правило, запрещающее применение пыток, даже в случае самых тяжелых преступлений: «Ученик Христов отвергает всякое обращение к подобным средствам; их ничем нельзя оправдать, они унижают человеческое достоинство как истязаемого, так и палача»[58]. Международные юридические документы, относящиеся к правам человека, справедливо указывают на запрет пыток как на принцип, от которого невозможно отступить ни при каких обстоятельствах.

Также недопустимо «тюремное заключение, мотивированное только стремлением получить важную для процесса информацию»[59]. Кроме того, следует обеспечить «максимальную скорость ведения процессов: их чрезмерная длительность становится невыносимой для граждан и в конце концов превращается в самую настоящую несправедливость»[60].

Судебные ведомства, проводя расследования, должны действовать с необходимой осторожностью, чтобы не нарушать право подследственного на конфиденциальность и не подрывать принцип презумпции невиновности. Поскольку и судья может ошибаться, законодательство должно предусматривать справедливую компенсацию для жертвы судебной ошибки.

 

405 Знаком надежды служит для Церкви «всё более широкое общественное противостояние смертной казни, пусть даже применяемой только как инструмент общественной "необходимой обороны": это противостояние вытекает из уверенности в том, что современное общество способно успешно бороться с преступностью методами, которые обезвреживают преступника, но не окончательно лишают его возможности изменить свою жизнь»[61]. Хотя традиционное учение Церкви не исключает - при условии, что вполне установлена личность и ответственность преступника - смертную казнь, «если это единственный возможный путь действенно защитить жизни людей от несправедливого агрессора»[62], бескровные меры пресечения и наказания предпочтительнее, «поскольку они находятся в большем соответствии с конкретными условиями общего блага и более сообразны достоинству человеческой личности»[63]. Рост числа Стран, предпринимающих меры, чтобы отменить смертную казнь или приостановить ее применение, также служит доказательством того, что случаи, когда умертвить преступника абсолютно необходимо, «теперь очень редки, если вообще встречаются на практике»[64]. Растущее отвращение общественного мнения к смертной казни и различные меры, предпринимаемые для ее отмены или приостановки ее применения, представляют собой видимые проявления повышения нравственной чуткости.

 

IV. Система демократии

 

406 Ясное суждение о демократии содержится в энциклике «Centesimus annus»: «Церковь ценит демократическую систему в той мере, в какой она обеспечивает участие граждан в политическом выборе, гарантирует им возможность избирать и контролировать своих правителей или смещать их мирным путем, когда это представляется уместным. Поэтому Церковь не может потворствовать формированию небольших правящих группировок, которые в собственных интересах или ради идеологических целей узурпируют государственную власть. Подлинная демократия возможна только в правовом Государстве и на основе правильного представления о человеке. Она требует условий, при которых как индивидуум мог бы развиваться, получая образование и воспитание в духе истинных идеалов, так и "субъективность" общества возрастала бы вследствие создания структур участия и совместной ответственности»[65].

 

а) Ценности и демократия

 

407 Подлинная демократия - не просто результат формального соблюдения правил, но плод сознательного принятия ценностей, вдохновляющих демократические процедуры. Вот эти ценности: достоинство каждой человеческой личности, соблюдение прав человека, признание «общего блага» целью и критерием, регламентирующим политическую жизнь. Если не достигнуто всеобщее согласие относительно этих ценностей, смысл демократии теряется и ее стабильность колеблется.

Социальное учение указывает на одну из основных опасностей для современной демократии - этический релятивизм, который заставляет отрицать существование объективного и универсального критерия, позволяющего построить фундамент и правильную иерархию ценностей: «Теперь нередко утверждают, будто агностицизм и скептический релятивизм - это философия и установка, соответствующая демократическим формам политической жизни. Тех, кто убежден, что знает истину, и твердо ее держится, считают ненадежными с демократической точки зрения, потому что они не признают, что истину определяет большинство или что она меняется в зависимости от соотношения политических сил. В связи с этим надо заметить, что, если вообще нет окончательной истины, которая бы вела и направляла политическую деятельность, легко манипулировать идеями и убеждениями в интересах власти. Демократия без ценностей легко превращается в открытый или скрытый тоталитаризм, как показывает история»[66]. Демократия, по сути своей, представляет собой «"систему" и как таковая есть средство, а не цель. "Нравственный" характер демократии не проявляется автоматически, а зависит от ее соответствия нравственному закону, которому она должна подчиняться, как и всякая человеческая деятельность, - а значит, зависит от этичности целей, к которым демократия стремится, и средств, которыми она пользуется»[67].

 

б) Институты и демократия

 

408 Учительство признаёт эффективность принципа разделения властей в Государстве: «предпочтительно, чтобы каждая власть уравновешивалась другими властями и другими сферами компетенции, которые удерживают ее в должных пределах. Таков принцип "правового Государства", где царствует закон, а не произвол людей»[68].

В демократической системе политическая власть несет ответственность перед народом. Представительные органы власти должны подлежать реальному контролю со стороны общества. Этот контроль осуществляется, прежде всего, через свободные выборы, позволяющие обществу избирать, а также смещать своих представителей. Обязанность избранных давать отчет в проделанной работе - важный элемент демократического представительства. Гарантией исполнения этой обязанности служит соблюдение срока, на какой избирают представителя.

 

409 В своей особой сфере (разработка законов, деятельность по управлению и контроль над ней) избранные должны заниматься поисками и осуществлением всего того, что может пойти на пользу благополучному гражданскому сосуществованию в целом[69]. Обязанность правителей отчитываться перед народом отнюдь не означает, что представители - просто пассивные исполнители воли избирателей. Ведь контроль, осуществляемый гражданами, не исключает необходимой свободы, которой должны пользоваться избранные в рамках своих полномочий, ставя перед собой цели: последние зависят не исключительно от партийных интересов, но, в гораздо большей степени, от функции интеграции и посредничества ввиду общего блага, представляющего собой одну из существенных и неустранимых целей политической власти.

 

в) Нравственные компоненты политического представительства

 

410 Те, кто несет политическую ответственность, не должны забывать или недооценивать нравственное измерение представительства, состоящее в стремлении разделять судьбы народа и решать социальные проблемы. В этой перспективе, ответственность власти подразумевает также обращение к добродетелям, благоприятствующим осуществлению власти в духе служения[70] (терпение, скромность, умеренность, любовь, стремление к сопричастности). Ответственную власть осуществляют люди, способные в качестве подлинной цели своей деятельности рассматривать общее благо, а не престиж или обретение личных преимуществ.

 

411 Среди искажений демократической системы политическая коррупция - одно из самых серьезных[71], поскольку она нарушает одновременно и нравственные принципы, и нормы социальной справедливости; препятствует правильному функционированию Государства, отрицательно влияя на отношения между правителями и народом; способствует росту недоверия к государственным институтам, постепенно отвращая граждан от политики и ее представителей, в результате чего институты ослабляются. Коррупция радикально искажает роль представительных институтов, поскольку они используются как арена политического торга между клиентом с его запросами и властью, готовой оказывать услуги. Таким образом, политические решения принимаются строго в интересах людей, имеющих средства влиять на эти решения, и препятствуют осуществлению общего блага всех граждан.

 

412 Государственная администрация, на любом уровне - национальном, региональном, муниципальном, - как инструмент Государства нацелена на служение гражданам: «Поставленное на службу гражданам, Государство распоряжается благом народа, и обязано это делать в рамках общего блага»[72]. С такой перспективой контрастирует чрезмерная бюрократизация; она имеет место, когда «учреждения, организационно усложняясь и претендуя на управление всеми возможными сферами жизни, в конце концов сами становятся жертвой обезличенного функционализма, разросшейся бюрократии, несправедливых частных интересов, легкомысленной и всеобщей безответственности»[73]. Роль работников государственной администрации не следует воспринимать как безличную и бюрократическую деятельность, но как щедрую помощь гражданам, оказываемую в духе служения.

 

г) Инструменты политического участия

 

413 Задача политических партий - благоприятствовать широкому участию и всеобщему доступу к общественной ответственности. Партии призваны интерпретировать устремления гражданского общества, направляя их на общее благо[74], предоставляя гражданам реальную возможность участвовать в формировании политических решений. Партии должны быть демократичными по своему внутреннему устройству, способными к политическому синтезу и к проектированию.

Инструментом политического участия является также референдум, в котором осуществляется прямая форма доступа к политическим решениям. Ведь институт представительства не исключает возможности напрямую привлекать граждан к принятию решений, особенно значимых для общественной жизни.

 

д) Информация и демократия

 

414 Информация - один из главных инструментов демократического участия. Никакое участие немыслимо без знания проблем политического сообщества, фактов и предлагаемых вариантов решения. Необходимо обеспечить реальный плюрализм в этой деликатной области социальной жизни, гарантируя многообразие форм и инструментов в сфере информации и коммуникации и создавая, с помощью соответствующих законов, равные условия владения такими инструментами и их использования. Среди препятствий для полной реализации права на объективную информацию[75] особого внимания заслуживает то, что контроль над средствами социальной коммуникации бывает сосредоточен в руках немногих людей или групп; этот феномен чреват опасными последствиями для всей демократической системы, когда ему сопутствует укрепление связей между деятельностью правительства, финансовыми властями и информационной сферой.

 

415 Средства социальной коммуникации следует использовать для того, чтобы строить и поддерживать человеческое сообщество в различных аспектах: экономическом, политическом, культурном, воспитательном, религиозном[76]: «Передача информации посредством средств массовой информации - общественное служение. Общество имеет право на информацию, основанную на правде, свободе, справедливости и солидарности»[77].

Существенный вопрос, относящийся к современной информационной системе, заключается в том, способствует ли она подлинному совершенствованию человеческой личности, то есть большей духовной зрелости, большему осознанию достоинства своей человеческой природы, большей ответственности, большей открытости навстречу другим, в частности, самым нуждающимся и слабым. Другой важнейший аспект: необходимо, чтобы новые технологии не стирали культурных различий, имеющих законное право на существование.

 

416 В мире средств социальной коммуникации трудности, внутренне присущие коммуникации, зачастую усугубляются из-за идеологии, из-за стремления к прибыли и политическому контролю, из-за соперничества и конфликтов между группами, из-за иных социальных язв. Ценности и нравственные принципы действительны и в сфере социальных коммуникаций: «Этическое измерение затрагивает не только содержание коммуникации (послание) и процесс коммуникации (как она осуществляется), но и фундаментальные структурные и системные вопросы, которые зачастую имеют отношение к политике распределения изощренных технологий и продуктов (кто будет богат, а кто беден информацией?)»[78].

На всех трех уровнях: послания, процесса, структурных вопросов - действует фундаментальный нравственный принцип: личность и человеческое сообщество - цель и мера использования средств социальной коммуникации. Второй принцип служит дополнением к первому: невозможно осуществить благо личности независимо от общего блага сообщества, к которому личность принадлежит[79]. Необходимо участие в процессе принятия решений, относящихся к политике в сфере коммуникаций. Такое участие должно быть открытым и подлинно репрезентативным; недопустимо создавать преимущества для отдельных групп, как бывает, когда средства социальной коммуникации преследуют собственную выгоду[80].

 

V. Политическое сообщество на службе у гражданского общества

 

а) Ценность гражданского общества

 

417 Политическое сообщество предназначено для того, чтобы служить гражданскому обществу, производным которого оно является. Церковь внесла вклад в различение между политическим сообществом и гражданским обществом, предложив, прежде всего, свое видение человека как существа автономного, вступающего в отношения и открытого к Трансцендентному; это видение противостоит как политическим идеологиям индивидуалистического характера, так и тоталитарным идеологиям, стремящимся к тому, чтобы гражданское общество было поглощено Государством. Выступая за социальный плюрализм, Церковь стремится достичь более адекватной реализации общего блага и демократии, согласно принципам солидарности, субсидиарности и справедливости.

Гражданское общество - это совокупность отношений и ресурсов, культурных и ассоциативных, относительно независимых как от политической, так и от экономической сферы: «Цель гражданского общества универсальна, поскольку относится к общему благу, на которое все отдельные граждане имеют право в должной пропорции»[81]. Гражданское общество способно создавать собственные проекты, благоприятствующие более свободному и справедливому социальному сосуществованию, при котором различные группы граждан объединяются ради того, чтобы формировать и выражать собственную позицию, удовлетворять свои основные потребности, защищать законные интересы.

 

б) Примат гражданского общества

 

418 Хотя политическое сообщество и гражданское общество взаимосвязаны и взаимозависимы, они не равны в иерархии целей. Политическое сообщество служит гражданскому обществу и, в конечном итоге, личностям и группам, составляющим это общество[82]. Следовательно, гражданское общество нельзя рассматривать как приложение к политическому сообществу или как его переменную. Напротив, гражданское общество занимает главенствующую позицию, потому что именно в нем политическое сообщество находит оправдание своему существованию.

Государство должно предоставить адекватные юридические рамки для свободной деятельности социальных субъектов и быть готово вмешиваться в этот процесс, в случае необходимости и с соблюдением принципа субсидиарности, чтобы направлять к общему благу диалектическое движение свободных ассоциаций, участвующих в демократической жизни. Гражданское общество - многосоставное и неоднородное, не лишено противоречий: это и арена столкновения различных интересов, где существует опасность, что самый сильный возьмет верх над самым незащищенным.

 

в) Применение принципа субсидиарности

 

419 Политическое сообщество обязано выстраивать отношения с гражданским обществом согласно принципу субсидиарности[83]: существенно важно, чтобы развитие демократической жизни брало начало в ткани социальных отношений. Деятельность гражданского общества - прежде всего, волонтариат и сотрудничество в частно-социальной сфере, которую можно кратко обозначить как «третий сектор», чтобы отличать от таких сфер, как Государство и рынок - представляет собой наиболее адекватный способ развивать социальное измерение личности, которая в таких видах деятельности может обрести пространство для полного самовыражения. Постепенная экспансия социальных инициатив за пределы государственной сферы создает новые пространства для активного присутствия и прямого действия граждан, которые берут на себя функции Государства. Этот важный феномен зачастую реализуется весьма неформальными способами и средствами; так возникают новые и позитивные формы осуществления прав личности, качественно обогащающие демократическую жизнь.

 

420 Сотрудничество, даже в наименее структурированных формах, весомо противостоит превалирующей сегодня логике конфликта и безудержной конкуренции. Отношения, завязывающиеся в атмосфере сотрудничества и солидарности, преодолевают идеологические различия, побуждая искать того, что объединяет, а не того, что разделяет.

Многообразный опыт волонтариата представляет собой еще один, очень ценный, пример, заставляющий рассматривать гражданское общество как пространство, где всегда возможно построить общественную этику, ориентированную на солидарность, конкретное сотрудничество и братский диалог. Все призваны смотреть с доверием на возможности, которые здесь открываются, и совершать свой личный труд во благо сообщества в целом и, в частности, во благо самых слабых и нуждающихся. Это - еще один путь, каким утверждается принцип «субъективности общества»[84].

 

VI. Государство и религиозные общины

 

А) Религиозная свобода - одно из основных прав человека

 

421 II Ватиканский Собор обязал Католическую Церковь утверждать религиозную свободу. В подзаголовке Декларации «Dignitatis humanae» уточняется, что Декларация провозглашает право «личности и сообществ на общественную и гражданскую свободу в вопросах религии». Чтобы эта свобода, угодная Богу и вписанная в человеческую природу, могла осуществляться, ей не следует препятствовать, поскольку «истина насаждается силой самой же истины»[85]. Достоинство личности и сама природа поисков Бога требуют, чтобы все люди были избавлены от любого принуждения в религиозной сфере[86]. Общество и Государство не должны заставлять человека действовать против совести, ни запрещать ему действовать по ее велению[87]. Религиозная свобода - это ни моральное дозволение принимать заблуждение, ни завуалированное право на ошибку[88].

 

422 Свобода совести и религии «касается человека и в плане индивидуальном, и в плане социальном»[89]: право на религиозную свободу должно быть закреплено в правовой системе как гражданское право[90]; тем не менее, оно само по себе не является неограниченным. Справедливые пределы осуществлению религиозной свободы должны быть установлены для всякой социальной ситуации с политической осмотрительностью, в соответствии с требованиями общего блага, и ратифицированы гражданской властью посредством юридических норм, сообразных объективному нравственному порядку. Эти «нормы требуются для подлинной защиты прав в интересах всех граждан и их мирного сосуществования, а также для достаточной заботы о том достойном общественном мире, каковым является правильная совместная жизнь в истинной справедливости, равно как и для должной охраны общественной нравственности»[91].

 

423 По причине исторических и культурных связей с Нацией, определенная религиозная община может получить особое признание со стороны Государства; такое признание никоим образом не должно порождать дискриминацию гражданского или социального порядка для других религиозных групп[92]. Видение отношений между Государствами и религиозными организациями, утверждаемое II Ватиканским Собором, соответствует требованиям правового Государства и нормам международного права[93]. Церковь хорошо осознаёт, что такое видение разделяют не все: к сожалению, право на религиозную свободу «нарушается множеством Государств, так что оказывается, что катехизировать, организовывать или проходить катехизацию - это преступление, подлежащее наказанию»[94].

 

Б) Католическая Церковь и политическое сообщество

 

а) Автономия и независимость

 

424 Хотя и Церковь, и политическое сообщество имеют видимую организационную структуру, они различаются как по своей конфигурации, так и по целям, которые преследуют. II Ватиканский Собор торжественно подтвердил: «В сферах своей деятельности политическое сообщество и Церковь автономны и независимы друг от друга»[95]. Церковь организуется в таких формах, чтобы удовлетворять духовные потребности своих верных, тогда как различные политические сообщества устанавливают отношения и создают учреждения ради служения всему тому, что входит в понятие временного общего блага. Автономия и независимость этих двух реалий ясно видны, прежде всего, в сфере целей.

Обязанность уважать религиозную свободу предписывает политическому сообществу гарантировать Церкви необходимое пространство для действия. С другой стороны, структура политического сообщества не входит в особую сферу компетенции Церкви: «Церковь уважает законную автономию демократического порядка и не имеет права отдавать предпочтение тому или иному институциональному или конституционному решению»[96]. Кроме того, перед Церковью не стоит задача оценивать достоинство политических программ, если только речь не идет об их религиозных и нравственных следствиях.

 

б) Сотрудничество

 

425 Взаимная автономия Церкви и политического сообщества не подразумевает разделения, которое бы исключало сотрудничество: оба общества, хотя и различным образом, служат личному и социальному призванию одних и тех же людей. Ведь формальная организация как Церкви, так и политического сообщества - не самоцель; она служит человеку, чтобы позволить ему полностью реализовать свои права, присущие ему как гражданину и христианину, и правильно исполнить соответствующие обязанности. Церковь и политическое сообщество смогут осуществлять свое служение «ради всеобщего блага... тем успешнее, чем лучше они будут развивать здравое сотрудничество между собою, принимая во внимание условия места и времени»[97].

 

426 Церковь имеет право на юридическое признание собственной идентичности. Именно потому, что ее миссия объемлет всю человеческую реальность, Церковь, чувствуя «свою тесную связь с родом человеческим и с его историей»[98], требует для себя свободы выражать свое нравственное суждение об этой реальности всякий раз, когда это необходимо для защиты основных прав личности или для спасения душ[99].

Поэтому Церковь требует: свободы самовыражения, преподавания, евангелизации; свободы совершать богослужение публично; свободы организовывать себя и устанавливать собственные внутренние правила; свободы выбирать, обучать, назначать и перемещать собственных служителей; свободы строить здания религиозного назначения; свободы обзаводиться и обладать благами, соответствующими ее деятельности; свободы объединений с целями не только религиозными, но и воспитательными, культурными, медицинскими и благотворительными[100].

 

427 В целях предотвращения или смягчения возможных конфликтов между Церковью и политическим сообществом Церковь и Государство, опираясь на свой юридический опыт, многократно предлагали стабильные формы отношений и средства, чтобы гарантировать гармоничные отношения. Такой опыт - важный ориентир во всех случаях, когда Государство притязает на вторжение в сферу действия Церкви и препятствует ее свободной активности, вплоть до того, что открыто ее преследует; или, наоборот, когда церковные организации не ведут себя правильно по отношению к Государству.

 

Глава девятая

Международное сообщество

 

I. Библейские аспекты

 

а) Единство человеческой семьи

 

428 Библейские повествования об истоках мироздания показывают единство человеческого рода и учат, что Бог Израиля - Господь истории и космоса: Его действие распространяется на целый мир и на всю человеческую семью, для которой предназначено дело творения. Решение Бога создать человека по Своему образу и подобию (ср. Быт 1,26-27) сообщает человеку уникальное достоинство, распространяющееся на все поколения (ср. Быт 5), по всей земле (ср. Быт 10). Кроме того, Книга Бытия показывает, что человек был сотворен не изолированно, но внутри контекста, в который органично включены жизненное пространство, обеспечивающее человеку свободу (сад), доступность продуктов питания (деревья в саду), труд (заповедь возделывать сад) и, прежде всего, сообщество (дар человеку - помощник, подобный ему) (ср. Быт 2,8-24). Во всем Ветхом Завете условия, обеспечивающие человеческой жизни полноту, - это божественное благословение. Бог хочет гарантировать человеку блага, необходимые для его роста, возможность свободного самовыражения, положительный результат труда, богатство отношений с другими людьми.

 

429 Завет Бога с Ноем (ср. Быт 9,1-17), а в нем со всем человечеством, после разрушений, вызванных потопом, показывает, что Бог хочет оставить человеческому сообществу благословение плодовитости, задание господствовать над творением и абсолютное достоинство и неприкосновенность человеческой жизни, характерные для первого творения, несмотря на то что в него проникло вместе с грехом извращение насилия и несправедливости, наказанное потопом. Книга Бытия восхищается многообразием народов, плодом творческого действия Божия (ср. Быт 10,1-32), и в то же время клеймит неприятие человеком своего тварного состояния в эпизоде о Вавилонской башне (ср. Быт 11,1-9). У всех народов, согласно божественному замыслу, «был один язык и одно наречие» (Быт 11,1), но люди разделяются, поворачиваясь спиной к Творцу (ср. Быт 11,4).

 

430 Завет, который Бог установил с Авраамом, избрав его «отцом множества народов» (Быт 17,4), открывает путь к воссоединению человеческой семьи с ее Творцом. История спасения побуждает народ Израилев думать, что божественное действие ограничивается пределами его земли, однако постепенно укрепляется убеждение в том, что Бог действует и среди других Наций (ср. Ис 19,18-25). Пророки возвестят, что в эсхатологическую эпоху народы придут паломниками ко храму Господнему и наступит эра мира между Нациями (ср. Ис 2,2-5; 66,18-23). Израиль, рассеянный в изгнании, вполне осознает свою роль: свидетельствовать о едином Боге (ср. Ис 44,6-8), Господе всего мира и истории народов (ср. Ис 44,24-28).

 

б) Иисус Христос - прообраз и основание нового человечества

 

431 Господь Иисус - прообраз и основание нового человечества. В Нем, истинном «образе Божием» (2 Кор 4,4) достигает совершенства человек, сотворенный Богом по Его образу. В решающем свидетельстве любви, которое Бог явил крестом Христовым, все преграды вражды уже разрушены (ср. Еф 2,12-18), и для тех, кто живет новой жизнью во Христе, национальные и культурные различия больше не становятся причиной разделения (ср. Рим 10,12; Гал 3,26-28; Кол 3,11).

Благодаря Духу Церковь знает божественный замысел, объемлющий весь человеческий род (ср. Деян 17,26); цель этого замысла - объединить, в тайне спасения, осуществляемого под главенством Христа (ср. Еф 1,8-10), всю тварную реальность, раздробленную и рассеянную. Со дня Пятидесятницы, когда весть о Воскресении была провозглашена разным народам и понята каждым на собственном языке (ср. Деян 2,6), Церковь исполняет свою задачу: восстанавливать утраченное в Вавилоне единство и свидетельствовать о нем. Благодаря этому служению Церкви человеческая семья должна заново обнаружить свое единство и признать богатство различий, чтобы достичь «полного единения во Христе»[101].

 

в) Вселенское призвание христианства

 

432 Христианская весть предлагает универсальное видение жизни людей и народов на земле[102], позволяющее постичь единство человеческой семьи[103]. Этого единства нельзя достигнуть силой оружия, террора или произвола; оно - плод той «высшей модели единства, отражающей внутреннюю жизнь Бога, единого в трех Лицах... которую мы, христиане, обозначаем словом "общение"»[104], завоевание нравственной и культурной силы свободы[105]. Христианская весть стала решающим фактором, позволившим человечеству понять, что народы тяготеют к единению не только по организационным или политическим причинам, не только ради экономических проектов или во имя абстрактного, идеологического интернационализма, но потому что свободно стремятся к сотрудничеству, осознавая себя «живыми членами мирового сообщества»[106].

Мировое сообщество должно всё полнее и совершеннее претворяться в конкретный образ единства, угодного Творцу: «Единство человеческой семьи существовало во все времена, поскольку она состоит из людей, наделенных равным естественным достоинством. Следовательно, навсегда останется в силе объективное требование реализовывать в достаточной мере универсальное общее благо, то есть общее благо всей человеческой семьи»[107].

 

II. Основные правила международного сообщества

 

а) Международное сообщество и ценности

 

433 Центральное положение человеческой личности и естественное стремление людей и народов завязывать отношения между собой - основополагающие элементы для построения подлинного международного сообщества, организация которого должна быть ориентирована на универсальное общее благо[108]. Хотя мечты о настоящем международном сообществе широко распространены, единение человеческой семьи еще не осуществилось: ему препятствуют материалистические и националистические идеологии. Они отрицают ценности, носителем которых выступает личность, рассматриваемая целостно, во всех аспектах: материальном и духовном, индивидуальном и общинном. В частности, морально недопустимы всякая теория и всякий стиль поведения, связанные с расизмом и расовой дискриминацией[109].

Сосуществование Наций основывается на тех же ценностях, которые должны направлять отношения между людьми: на истине, справедливости, солидарности и свободе[110]. Рассуждая о принципах, на которых основывается международное сообщество, Церковь учит, что отношения между народами и политическими сообществами должны регулироваться разумом, справедливостью, правом, переговорами; нельзя прибегать к насилию и войне, к дискриминации, устрашению и обману в каких бы то ни было формах[111].

 

434 Право позволяет гарантировать международный порядок[112], то есть сосуществование политических сообществ, которые по отдельности стремятся к общему благу своих граждан и должны коллективно стремиться к общему благу всех народов[113], осознавая, что общее благо одной Нации неотделимо от блага всей человеческой семьи[114].

Международное сообщество - это юридическое сообщество, основанное на суверенности каждого Государства-члена, без связей подчинения, которые бы отрицали или ограничивали его независимость[115]. Так понимать международное сообщество - отнюдь не значит релятивизировать или сводить на нет различия и характерные особенности каждого народа, но благоприятствовать их выражению[116]. Большее уважение к самобытности народов помогает преодолевать разнообразные разделения, из-за которых народы отчуждаются друг от друга и становятся носителями эгоизма, имеющего дестабилизирующие последствия.

 

435 Учительство признаёт важность национального суверенитета, понимаемого, прежде всего, как выражение свободы, которая должна регулировать отношения между Государствами[117]. Суверенность представляет субъективность[118] Нации в политическом, экономическом, социальном, а также культурном отношении. Культурный аспект приобретает особенное значение как опора для сопротивления агрессивным действиям или формам господства, ограничивающим свободу Страны: культура гарантирует сохранение идентичности народа, выражает и утверждает его духовный суверенитет[119].

Однако национальный суверенитет не есть нечто абсолютное. Нации могут свободно отказаться от осуществления некоторых своих прав ради общей цели, осознавая, что составляют «семью»[120], в которой должны царить взаимное доверие, поддержка и уважение. В этой перспективе внимательного рассмотрения требует отсутствие международного соглашения, адекватно описывающего «права Наций»[121]. В ходе подготовки такого соглашения можно было бы должным образом рассмотреть вопросы, касающиеся справедливости и свободы в современном мире.

 

б) Отношения, основанные на гармонии между юридическим и нравственным порядками

 

436 Для построения и укрепления международного порядка, который бы действенно гарантировал мирное сосуществование народов, нужно, чтобы нравственный закон, поддерживающий жизнь людей, управлял и межгосударственными отношениями: «общественное мнение всех Наций и всех Государств должно приучать людей к соблюдению нравственного закона и утверждать этот закон так единодушно и настойчиво, чтобы никто не осмеливался подвергать его сомнению или ослаблять его обязательность»[122]. Необходимо, чтобы универсальный нравственный закон, вписанный в сердце человека, считался действительным и обязательным как живое выражение совести, общей для всего человечества, как «грамматика»[123], способная направлять диалог о будущем мира.

 

437 Всеобщее уважение к принципам, вдохновляющим «правовую систему, согласную с нравственным порядком»[124] - необходимое условие для стабильности в международной жизни. Поиски этой стабильности способствовали тому, что постепенно было выработано «право народов»[125] («ius gentium»), которое можно считать «предком международного права»[126]. Юридическая и богословская мысль, укорененная в естественном праве, сформулировала «универсальные принципы, предваряющие и превосходящие внутреннее право Государств»[127]: единство человеческого рода, равное достоинство всех народов, отказ от войны как средства разрешения споров, необходимость сотрудничать ради общего блага, требование соблюдать подписанные обязательства («pacta sunt servanda»). Следует особенно подчеркивать последний принцип, чтобы не впасть в «искушение прибегать к праву силы, а не к силе права»[128].

 

438 Для разрешения конфликтов, возникающих между различными политическими сообществами и подрывающих устойчивость Наций и международную безопасность, необходимо опираться на общие правила, вырабатываемые в ходе переговоров, и решительно отвергнуть идею о достижении справедливости посредством войны[129]: «война может закончиться без победителей и побежденных самоубийством человечества, и потому необходимо отвергать логику, ведущую к ней, идею, будто бы борьба за уничтожение противника, противостояние и сама война суть факторы прогресса и продвижения истории вперед»[130].

Хартия Организации Объединенных Наций запретила не только прибегать к силе, но даже угрожать ее использованием[131]; такое распоряжение стало плодом трагического опыта Второй мировой войны. Во время этого конфликта Учительство сформулировало некоторые факторы, необходимые для построения обновленного международного порядка: свобода и территориальная целостность каждой Нации; защита прав меньшинств; справедливое распределение земных ресурсов; отказ от войны и разоружение; соблюдение заключенных договоров; прекращение религиозных преследований[132].

 

439 Для укрепления примата права важен, прежде всего, принцип взаимного доверия[133]. В этой перспективе следует пересмотреть нормативные документы для мирного разрешения конфликтов таким образом, чтобы усилить значимость и обязательность этих документов. Институты переговоров, посредничества, примирения, арбитража, служащие выражением международной законности, необходимо поддержать, создав «юридическую власть, вполне эффективную в примиренном мире»[134]. Продвижение в этом направлении позволит международному сообществу заявить о себе уже не просто как о случайном скоплении Государств, но как о структуре, в которой возможно мирное разрешение конфликтов: «внутри отдельных Государств... личная месть и репрессивная система были заменены на власть закона; столь же насущно сегодня, чтобы подобный прогресс произошел в международном сообществе»[135]. В конечном итоге, международное право «должно добиваться, чтобы не восторжествовал закон сильнейшего»[136].

 

III. Организация международного сообщества

 

а) Ценность международных Организаций

 

440 Церковь внимательно следит за движением к подлинному международному «сообществу», обретшим четкое направление с учреждением Организации Объединенных Наций в 1945 г. : эта Организация «немало способствовала укреплению человеческого достоинства, свободе народов и развитию, подготавливая культурную и институциональную почву для построения мира»[137]. Социальное учение в целом позитивно оценивает роль межправительственных Организаций - в частности, работающих в особых секторах[138], - но делает оговорку для тех случаев, когда эти Организации избирают неверный подход к решению проблем[139]. Учительство призывает международные Организации сообразовывать свою деятельность с человеческими нуждами в социальной жизни и в сферах, значимых для мирного и упорядоченного сосуществования Наций и народов[140].

 

441 Забота об упорядоченном и мирном сосуществовании человеческой семьи побуждает Учительство подчеркивать необходимость установления «некой всемирной общественной власти, признаваемой всеми, которая могла бы обладать действенной силой, обеспечивающей всем и безопасность, и соблюдение справедливости, и уважение прав»[141]. В ходе истории, несмотря на то, что в разные эпохи перспектива менялась, постоянно ощущалась потребность в подобной власти для разрешения проблем мирового масштаба, затрудняющих достижение общего блага. Очень важно, чтобы эта власть возникла в результате соглашения, а не была навязана и не воспринималась как «глобальное сверх-государство»[142].

Политическая власть, осуществляемая в рамках международного сообщества, должна регулироваться правом, ориентироваться на общее благо и соблюдать принцип субсидиарности: «Гражданские власти мирового сообщества не имеют цели ограничить сферу действия гражданских властей отдельных политических сообществ и тем более занять их место. Цель властей мирового сообщества - вносить вклад в создание на мировом уровне такой среды, в которой власти отдельных политических сообществ, граждане соответствующих стран и промежуточные группы могли бы решать свои задачи, исполнять свои обязанности и пользоваться своими правами в большей безопасности»[143].

 

442 Международная политика, ориентированная на достижение мира и развития через принятие согласованных мер[144], необходима сегодня, как никогда, из-за глобализации проблем. Учительство отмечает, что взаимозависимость между людьми и между Нациями обретает нравственное измерение и определяет экономические, культурные, политические и религиозные отношения в современном мире. Поэтому необходим пересмотр международных Организаций - процесс, «предполагающий преодоление политического соперничества и отказ от любого намерения использовать в своих интересах эти Организации, существующие единственно ради общего блага»[145]. Так будет достигнут «более высокий уровень международного устройства»[146].

В частности, межправительственные структуры должны эффективно исполнять функции контроля и руководства в области экономики, поскольку достижение общего блага теперь становится невозможным для отдельно взятых Государств, даже если они отличаются мощью, богатством, политической силой[147]. Кроме того, международные Организации должны гарантировать равенство, на котором основывается всеобщее право на участие в процессе целостного развития, при уважении к законным различиям[148].

 

443 Учительство положительно оценивает роль тех группировок в гражданском обществе, которые исполняют важную функцию: делают общественное мнение более чувствительным к различным аспектам международной жизни, обращая особое внимание на соблюдение прав человека. Это «ряд частных ассоциаций (некоторые из них - мирового масштаба), недавно учрежденных. И почти все они стремятся следить, весьма тщательно и с похвальной объективностью, за международными событиями в столь деликатной области»[149].

Для Правительств должна послужить источником вдохновения подобная инициатива, направленная на претворение в жизнь идеалов международного сообщества, «в частности, через конкретные дела солидарности и мира, совершаемые многими людьми, в том числе участниками Неправительственных Организаций и Движений за права человека»[150].

 

б) Юридическое лицо Святого Престола

 

444 Святой Престол - или Апостольский Престол[151] - располагает полной международной субъективностью как суверенная власть, совершающая собственные юридические действия. Ему присущ внешний суверенитет, который признан в рамках международного сообщества, служит отражением внутрицерковного суверенитета и отличается организационным единством и независимостью. Церковь пользуется теми юридическими процедурами, которые оказываются необходимы или полезны для исполнения ее миссии.

Международная деятельность Святого Престола объективно разворачивается в различных аспектах, среди которых: активное и пассивное право на дипломатическое представительство; осуществление «ius contrahendi», с заключением договоров; участие в межправительственных организациях, как, например, принадлежащие к системе Объединенных Наций; посреднические инициативы в случае конфликтов. Через такую деятельность Церковь стремится бескорыстно служить международному сообществу, поскольку она не ищет выгоды для себя, но хочет достичь общего блага всей человеческой семьи. В этом контексте Святой Престол задействует в первую очередь собственных дипломатов.

 

445 Дипломатическая служба Святого Престола, плод долгого и основательного опыта, действует не только ради «libertas Ecclesiae» (свободы Церкви), но и ради защиты и утверждения человеческого достоинства, а также ради социального порядка, основанного на ценностях справедливости, истины, свободы и любви: «По изначальному праву, связанному с самой нашей духовной миссией и опирающемуся на вековое развитие исторических событий, мы посылаем своих легатов к высшим властям государств, в которых укоренена или каким-то образом присутствует Католическая Церковь. Совершенно верно, что цели Церкви и Государства лежат в разных плоскостях, что оба они - общества в полном смысле слова, то есть располагают собственными средствами, и независимы в соответствующих сферах деятельности. Но верно и то, что и Церковь, и Государство действуют во благо одного и того же субъекта - человека, которого Бог призвал к вечному спасению и поместил на землю, чтобы позволить ему, с помощью благодати, достичь этого спасения через трудовую жизнь, приносящую благосостояние, в мирном сосуществовании с другими»[152]. Благу людей и человеческих сообществ способствует структурированный диалог между Церковью и гражданскими властями, выражающийся в том числе и в заключении взаимных соглашений. Цель этого диалога - устанавливать или укреплять взаимопонимание и сотрудничество, а также предотвращать или разрешать возможные конфликты, чтобы вносить вклад в прогресс каждого народа и всего человечества в справедливости и мире.

 

IV. Международное сотрудничество ради развития

 

а) Совместно трудиться, чтобы гарантировать право на развитие

 

446 Разрешение проблемы развития требует сотрудничества между отдельными политическими сообществами: «Политические сообщества друг друга обусловливают, и можно утверждать, что каждое развивается, внося вклад в развитие других. Поэтому необходимо взаимопонимание и сотрудничество между ними»[153]. Отставание в развитии покажется положением, с которым невозможно покончить, чуть ли не роковым приговором, если мы увидим в нем не только плод ошибочных человеческих решений, но и результат работы «экономических, финансовых и социальных механизмов»[154] и «структур греха»[155], препятствующих полноценному развитию людей и народов.

Тем не менее, этим трудностям следует противостоять с твердой и упорной решимостью, потому что развитие - это не только пожелание, но и право[156], которое, как любое право, влечет за собой обязанность: «Действительно, совместно трудиться ради развития всего человека и каждого человека - обязанность всех по отношению ко всем; такое сотрудничество должно охватывать одновременно все четыре стороны света: Восток и Запад, Север и Юг»[157]. По мнению Учительства, право на развитие базируется на следующих принципах: единство происхождения и общность судьбы человеческой семьи; равенство всех людей и всех сообществ, основанное на человеческом достоинстве; всеобщее предназначение земных благ; целостность понятия развития; центральное положение человеческой личности; солидарность.

 

447 Социальное учение поощряет формы сотрудничества, способные вывести на международный рынок Страны, отмеченные бедностью и слаборазвитые: «Некоторое время назад считалось, что самые бедные Страны будут развиваться, если обособятся от мирового рынка, рассчитывая только на собственные силы. Недавний опыт показал, что Страны, изолировавшие себя, испытали застой и регресс, тогда как продвинулись сумевшие включиться в общую взаимосвязанную экономическую деятельность на международном уровне. Итак, представляется, что главная проблема - это установление справедливого доступа к международному рынку - доступа, основанного не на одностороннем принципе эксплуатации природных богатств, а на должном использовании человеческих ресурсов»[158]. Основные причины бедности и отставания в развитии - это, помимо невозможности выйти на международный рынок[159], неграмотность, отсутствие продовольственной безопасности, структур и услуг, недостаточность мер, гарантирующих элементарную медицинскую помощь, нехватка питьевой воды, коррупция, неустойчивость общественных институтов и самой политической жизни. Существует связь между бедностью и отсутствием во многих Странах свободы, возможности проявлять экономическую инициативу, государственной администрации, способной обеспечить нормальную систему образования и информации.

 

448 Дух международного сотрудничества требует поставить над узкой рыночной логикой долг солидарности, всеохватной социальной справедливости и любви[160]; действительно, «нечто причитается человеку просто потому, что он человек, в силу его особого достоинства»[161]. Сотрудничество - это путь, которым должно пойти международное сообщество как целое, «в соответствии с адекватной концепцией общего блага всей человеческой семьи»[162]. Отсюда произойдут весьма позитивные следствия, как, например, рост веры в возможности бедных людей, а значит, и бедных Стран, и справедливое распределение благ.

 

б) Борьба с бедностью

 

449 В начале нового тысячелетия бедность миллиардов мужчин и женщин - это «вопрос, настойчивее всего взывающий к нашей человеческой и христианской совести»[163]. Бедность поднимает драматичную проблему справедливости: бедность, проявляющаяся в различных формах и ведущая к различным последствиям, связана с неравномерным развитием, когда не признается за каждым народом «равное право "сесть за стол на общем пиру"»[164]. Такая бедность делает невозможным осуществление всецелого гуманизма, которого Церковь желает и к которому стремится, чтобы люди и народы могли «превосходить себя»[165] и жить «в более человечных условиях»[166].

Борьба с бедностью черпает мощную мотивацию в преимущественной любви Церкви к бедным[167]. Повсюду в социальном учении Церковь не устает отстаивать и другие свои фундаментальные принципы; первый из них - принцип всеобщего предназначения благ[168]. Настаивая на принципе солидарности, социальное учение побуждает перейти к действию: утверждать «благо всех и каждого, потому что в действительности все мы ответственны за всех»[169]. Принципу солидарности должен всегда - и в борьбе с бедностью - сопутствовать надлежащим образом принцип субсидиарности, благодаря которому можно поощрять дух инициативы, представляющий собой главную основу социально-экономического развития, в тех же бедных Странах[170]: на бедных надо смотреть «не как на проблему, а как на тех людей, которые могут стать субъектами и протагонистами нового и более человечного будущего для всего мира»[171].

 

в) Внешний долг

 

450 Право на развитие должно быть учтено при рассмотрении вопросов, связанных с долговым кризисом многих бедных Стран[172]. В основе этого кризиса лежат сложные и разнородные причины, как международного характера: колебание валютных курсов, финансовые спекуляции, экономический неоколониализм, - так и укорененные во внутренней ситуации Стран-должников: коррупция, плохое управление государственными денежными ресурсами, нецелевое использование полученных займов. Больше всего страдает - вследствие структурных проблем, но и из-за поведения отдельных людей - население Стран-должников и бедных Стран, ни в чем не виноватое. Международное сообщество не может закрывать глаза на это положение: продолжая утверждать принцип, согласно которому следует чтить долговые обязательства, мы все-таки должны находить выходы, при которых не пострадает «основное право народов на жизнь и прогресс»[173].

 

Глава десятая

Защита окружающей среды

 

I. Библейские аспекты

 

451 Живой опыт божественного присутствия в истории - основание веры народа Божия: «Рабами были мы у фараона в Египте, но Господь вывел нас из Египта рукою крепкою» (Втор 6,21). Размышление над историей позволяет подытожить прошлое и обнаружить в самих своих корнях действие Бога: «отец мой был странствующий Арамеянин» (Втор 26,5) - Бога, Который может сказать Своему народу: «Я взял отца вашего Авраама из-за реки» (Нав 24,3). Такое размышление позволяет с упованием обращаться к будущему, благодаря обетованию и завету, Богом постоянно обновляемому.

Вера Израиля живет во времени и пространстве этого мира, воспринимаемого не как враждебная среда или зло, от которого надо освобождаться, но как дар Бога, как удел и замысел, доверенный Им ответственному руководству и трудолюбию человека. Природа, плод божественного творческого действия - не соперница, опасная человеку. Бог, создавший всё, увидел, что каждое Его создание хорошо (ср. Быт 1,4.10.12.18.21.25). На вершине Своего творения, весьма хорошего (ср. Быт 1,31), Творец ставит человека. Из всех созданий только мужчину и женщину Бог пожелал сотворить «по образу Своему» (Быт 1,27). Им Господь поручает всё творение, дает задание заботиться о его гармонии и развитии (ср. Быт 1,26-30). Особая связь с Богом объясняет привилегированное положение человеческой пары в порядке творения.

 

452 Отношения человека с миром - составной элемент человеческой идентичности. Эти отношения возникают как плод общения человека с Богом, общения еще более глубокого. Господь пожелал, чтобы человеческая личность стала Его собеседницей: только в диалоге с Богом человек обретает истину о себе как о творении и черпает из нее вдохновение и нормы, чтобы проектировать будущее мира - сад, который Бог поручил человеку возделывать и хранить (ср. Быт 2,15). Даже грех не отменяет этого задания, хотя и отягощает болью и страданием благородство труда (ср. Быт 3,17-19).

Творению всегда воздается хвала в молитве Израиля: «Как многочисленны дела Твои, Господи! Всё соделал Ты премудро» (Пс 104[103],24). Спасение мы понимаем как новое творение, восстанавливающее гармонию и способность к росту, поврежденную грехом: «Я творю новое небо и новую землю» (Ис 65,17), - говорит Господь. - «Тогда пустыня сделается садом "и правосудие будет пребывать на плодоносном поле. [...] Народ мой будет жить в обители мира"» (Ис 32,15-18).

 

453 Окончательное спасение, которое Бог предлагает всему человечеству через Своего Сына, осуществляется не вне этого мира. Хотя он ранен грехом, ему предстоит полное очищение (ср. 2 Петр 3,10), из которого он выйдет обновленным (ср. Ис 65,17; 66,22; Откр 21,1) и станет наконец пространством, где «обитает правда» (2 Петр 3,13).

В Своем общественном служении Иисус использует природные элементы. Он не только мудро истолковывает природу - в образах, к которым любит прибегать, и в притчах, - но и господствует над ней (ср. эпизод с укрощением бури в Мф 14,22-33; Мк 6,45-52; Ин 6,16-21): Господь ставит ее на службу Своему замыслу искупления. Он просит Своих учеников смотреть на вещи, на времена года, на людей с доверием, как дети, которые знают, что их никогда не покинет заботливый Отец (ср. Лк 11,11-13). Отнюдь не становясь рабом вещей, ученик Христов должен уметь ими пользоваться, разделяя их по-братски (ср. Лк 16,9-13).

 

454 Вхождение Иисуса Христа в мировую историю достигает кульминации в Пасхе, когда сама природа участвует в драме отвергнутого Сына Божия и в победе Воскресения (ср. Мф 27,45.51; 28,2). Пройдя через смерть и внеся в нее сияющую новизну Воскресения, Иисус дает начало новому миру, в котором всё подчинено Ему (ср. 1 Кор 15,20-28), и восстанавливает те упорядоченные и гармоничные отношения, которые разрушил грех. Осознавая неравновесие между человеком и природой, следует понимать, что в Иисусе произошло примирение человека и мира с Богом, так что каждый человек, постигая божественную Любовь, может вновь обрести утраченный мир: «Итак, кто во Христе, [тот] новая тварь; древнее прошло, теперь всё новое» (2 Кор 5,17). Природа, сотворенная в Слове, посредством того же Слова, ставшего плотью, примиряется с Богом и умиротворяется (ср. Кол 1,15-20).

 

455 Не только внутренний мир человека оздоровляется, но вся его телесность затронута искупительной силой Христовой; всё творение участвует в обновлении, проистекающем из Пасхи Господней, хотя и стонет в муках рождения (ср. Рим 8,19-23), готовясь произвести на свет «новое небо и новую землю» (Откр 21,1), которые суть дар конца времен, завершенного спасения. А пока ничто не чуждо этому спасению: в любых жизненных условиях христианин призван служить Христу, жить согласно Его Духу, принимая руководство любви, которая есть начало новой жизни. Любовь возвращает мир и человека к изначальному замыслу о них: «мир, или жизнь, или смерть, или настоящее, или будущее, - всё ваше; вы же - Христовы, а Христос - Божий» (1 Кор 3,22-23).

 

II. Человек и вселенная

 

456 Христианский подход к использованию земли и к развитию науки и техники вдохновлен библейским видением. II Ватиканский Собор утверждает, что человек, «причастный светочу божественного ума, справедливо считает, что своим разумением он превосходит всю совокупность вещей»[174]. Отцы Собора признают успехи, достигнутые в течение веков благодаря неустанному применению человеческого гения в эмпирических науках, в технике и в искусстве[175]. Сегодня человек, «особенно благодаря науке и технике... распространил и непрестанно распространяет свое господство почти на всю природу»[176].

Человек, «сотворенный по образу Божию, получил заповедь, чтобы, подчинив себе землю и всё, что есть на ней, управлять миром в праведности и святости и, признавая Бога Творцом всего, соотносить самого себя и совокупность всего с Богом, дабы, когда всё подчинится человеку, имя Божие было величественно по всей земле». Поэтому Собор учит, что «индивидуальная и коллективная человеческая деятельность - то есть то великое усилие, посредством которого люди в течение веков стремились улучшить свои жизненные условия - взятая сама по себе, отвечает Божественному замыслу»[177].

 

457 Достижения науки и техники сами по себе позитивны: христиане «не считают, что те дела, которые люди совершают благодаря своим дарованиям и силам, противоречат Божественной власти и что разумное существо соперничает с Творцом. Напротив: они убеждены в том, что победы рода человеческого являются знамением Божия величия и плодом Его неизреченного замысла»[178]. Отцы Собора также подчеркивают, что «чем более возрастает могущество людей, тем шире простирается их ответственность - причем это касается как отдельных лиц, так и сообществ»[179], - и что всякая человеческая деятельность должна соответствовать истинному благу человечества, согласно замыслу Божию и Его воле[180]. В этой перспективе, Учительство многократно подчеркивало, что Католическая Церковь никоим образом не противится прогрессу[181], а напротив, считает «науку и технику... чудесным плодом человеческой способности к творчеству, которая есть дар Божий. Ведь они предоставили нам чудесные возможности, к которым мы прибегаем с благодарностью»[182]. Поэтому «мы, веруя в Бога, посчитавшего "хорошей" сотворенную Им природу, пользуемся плодами технического и экономического прогресса, которого человек достигает благодаря своему уму»[183].

 

458 Суждения Учительства о науке и технике вообще распространяются и на применение их достижений в природной среде и в сельском хозяйстве. Церковь высоко оценивает «преимущества, которые мы извлекаем - и еще можем извлечь - из изучения и применения молекулярной биологии, дополняемой другими дисциплинами - такими, как генетика и ее прикладная ветвь, работающая в сельском хозяйстве и промышленности»[184]. Действительно, «при правильном применении техника могла бы стать ценным инструментом для разрешения серьезных проблем - в первую очередь, проблем голода и болезней - благодаря разведению разнообразных растений, более совершенных и устойчивых, и благодаря производству ценных лекарств»[185]. Однако важно подчеркнуть требование «правильного применения», ведь «мы знаем, что этот потенциал не нейтрален: его использование может способствовать как прогрессу, так и деградации человека»[186]. По этой причине «необходимо... сохранять благоразумие и внимательно рассматривать природу, цели и методы, присущие разнообразным прикладным технологиям»[187]. Итак, ученые должны «действительно использовать свои исследования и технические возможности для служения человечеству»[188], умея подчинять их «нравственным принципам и ценностям, соответствующим достоинству человека и в полной мере реализующим это достоинство»[189].

 

459 Главный ориентир для любого применения научных и технических достижений - уважение к человеку, обязательно сопровождаемое должным уважением к другим живым созданиям. Намереваясь их изменить, «следует учитывать природу каждого существа и его взаимосвязанность с упорядоченной системой»[190]. В этом отношении грандиозные возможности биологических исследований вызывают глубокую обеспокоенность, поскольку «мы еще не способны оценить нарушения в природе из-за неразборчивых генетических манипуляций и необдуманного разведения новых форм растительной и животной жизни, не говоря уже о недопустимых вмешательствах в процесс зарождения самой человеческой жизни»[191]. Действительно, «установлено, что применение некоторых открытий в промышленности и сельском хозяйстве приводит со временем к отрицательным эффектам. Сделаем жесткий вывод: никакое вмешательство в одну область экосистемы не должно производиться без учета его последствий для других областей и, вообще, для благополучия будущих поколений»[192].

 

460 Итак, человек не должен забывать, что «его способность преобразовывать и, в каком-то смысле, творить мир собственным трудом... всегда основывается на том, что Бог первым изначально даровал нам сотворенное Им»[193]. Человек не должен «произвольно распоряжаться землей, подчиняя ее без удержу своей воле, словно у земли нет собственной формы и изначального предназначения, которые дал ей Бог, а человек может, конечно, развивать, но не смеет извращать»[194]. Поступая так, «вместо того чтобы сотрудничать с Богом в деле творения, человек подменяет Бога собой, и в конце концов природа восстает по его вине, потому что он не столько управляет, сколько помыкает ею»[195].

Если человек воздействует на природу, не злоупотребляя ею и не причиняя ей вреда, можно сказать, что он «вмешивается не затем, чтобы изменить природу, но чтобы помочь ей развиваться согласно ее сущности, приданной ей при сотворении и угодной Богу. Работая в этой - несомненно, деликатной - сфере, исследователь исполняет замысел Божий. Бог пожелал, чтобы человек был царем творения»[196]. В сущности, Сам Бог предоставляет человеку честь сотрудничать с Ним, применяя все силы ума, в деле творения.

 

III. Кризис в отношениях между человеком и окружающей средой

 

461 Библейская весть и церковное Учительство - вот главные ориентиры для оценки проблем, возникающих в отношениях между человеком и средой[197]. В основании этих проблем можно усмотреть претензию на безусловную власть над миром со стороны человека, который пренебрегает соображениями нравственного порядка, а ведь именно они должны определять всякую человеческую деятельность.

Тенденция к «безрассудной»[198] эксплуатации ресурсов творения - результат длительного исторического и культурного процесса: «Особенность современной эпохи - растущая способность человека изменять мир. Завоевание и эксплуатация ресурсов стали преобладающим и всеохватным аспектом, который сегодня начал угрожать гостеприимству окружающей среды: рассматривая ее как "ресурс", мы рискуем лишиться "дома". Иногда кажется, что из-за мощных преобразовательных средств, предоставляемых технологической цивилизацией, равновесие между человеком и средой достигло критической точки»[199].

 

462 Природа кажется инструментом в руках человека, реальностью, которой он постоянно должен манипулировать, особенно с помощью технологии. На основе предположения, на поверку ошибочного, что количество энергии и ресурсов, которыми можно пользоваться, не ограничено, что возможно их немедленное восстановление и что отрицательные последствия манипулирования природным порядком с легкостью рассеются, распространилась редукционистская концепция, рассматривающая природный мир в механистическом ключе, а развитие - в потребительском. Первенство отдают тому, чтобы «делать» и «иметь», а не «быть», что приводит к тяжелым формам человеческого отчуждения[200].

Такое отношение проистекает не из научно-технических исследований, а из сциентистской и технократической идеологии, стремящейся их контролировать. Наука и техника, развиваясь, не уничтожают потребности в трансцендентном и сами по себе не служат причиной радикальной секуляризации, ведущей к нигилизму; продвигаясь по своему пути, они вопрошают о собственном смысле и способствуют росту уважения к трансцендентному измерению человеческой личности и самого творения.

 

463 Каково правильное представление об окружающей среде? С одной стороны, нельзя утилитаристски сводить природу к простому объекту манипуляций и эксплуатации. С другой стороны, не следует ее абсолютизировать и ставить ее достоинство над достоинством человеческой личности. В последнем случае доходят до обожествления природы или земли - такое легко встретить в некоторых экологических движениях, которые требуют для своих концепций институционального статуса с международными гарантиями[201].

Учительство обосновало свое несогласие с таким представлением об окружающей среде, которое вдохновлено экоцентризмом и биоцентризмом: эта концепция «предлагает уничтожить онтологическое и аксиологическое различие между человеком и другими живыми существами, рассматривая биосферу как биотическое единство, недифференцированное по ценности. Таким образом отменяется высшая ответственность человека в пользу эгалитаристского представления о "достоинстве" всех живых существ»[202].

 

464 Видение человека и мира, исключающее какую бы то ни было связь с трансцендентным, привело к тому, что концепцию творения отвергли, а существование человека и природы сочли совершенно автономным. Так была разорвана связь, соединяющая мир с Богом; этот разрыв в конце концов и человека отлучил от земли и, более того, обеднил саму его идентичность. Человек стал воспринимать себя чужим по отношению к среде, в которой он живет. Совершенно ясно, что из этого следует: «именно связь человека с Богом определяет отношения человека с ему подобными и с его средой. Вот почему христианская культура всегда видела в творениях, окружающих человека, дары Божии, которые надлежит возделывать и хранить с чувством благодарности к Творцу. В частности, бенедиктинская и францисканская духовность свидетельствует о таком родстве человека с тварной средой и поощряет в нем уважительное отношение ко всякой реалии окружающего мира»[203]. Следует еще настойчивее указывать на глубокую связь между экологией окружающей среды и «человеческой экологией»[204].

 

465 Учительство подчеркивает обязанность человека сохранить среду целостной и здоровой для всех[205]: «Если сегодняшнее человечество сумеет совместить предоставленные наукой новые возможности с твердой этической позицией, оно, конечно, сможет относиться к окружающей среде как к дому и как к источнику ресурсов, полезных человеку и всем людям, сможет устранить факторы загрязнения и обеспечить гигиеничные и здоровые условия жизни как маленьким группам, так и гигантским человеческим поселениям. Технология, которая загрязняет, может и очищать; общество, накапливающее товары, может справедливо распределять - если восторжествует этика уважения к жизни и достоинству человека, к правам ныне живущих и грядущих поколений»[206].

 

IV. Общая ответственность

 

а) Окружающая среда - коллективное благо

 

466 Охрана окружающей среды - вызов всему человечеству, общая и универсальная обязанность уважать коллективное благо[207], предназначенное для всех, и не допускать, чтобы кто-либо «безнаказанно использовал различные категории живых существ и неодушевленных предметов - животных, растения, природные элементы - произвольно, согласно собственным потребностям»[208]. Эта ответственность должна становиться более зрелой, поскольку теперешний экологический кризис носит глобальный характер, а значит, противостоять ему нужно глобально. Ведь все существа зависят друг от друга во вселенском порядке, который установил Творец: «следует учитывать природу каждого существа и его взаимосвязанность с упорядоченной системой, которая и есть космос»[209].

Эта перспектива обретает особенную значимость, если мы рассматриваем, в контексте тесных связей, объединяющих различные экосистемы, ценность биологического разнообразия для окружающей среды. Нужно ответственно относиться к этому разнообразию и надлежащим образом его оберегать, потому что это необыкновенное богатство для всего человечества. Например, каждый может легко понять, какое значение имеет Амазонский регион, «один из самых ценных в мире, благодаря биологическому разнообразию, которое делает этот регион жизненно важным для равновесия в окружающей среде всей планеты»[210]. Леса способствуют поддержанию природного равновесия, необходимого для жизни[211]. Их уничтожение - в частности, из-за безрассудных умышленных поджогов - ускоряет процесс опустынивания, угрожающий водным запасам, ухудшает жизнь многих туземных народов и наносит ущерб благополучию будущих поколений. Все: отдельные люди и общественные институты - должны ощутить свою ответственность за защиту лесного достояния и проводить в случае необходимости надлежащие программы по озеленению.

 

467 Ответственность по отношению к окружающей среде, общему достоянию человеческого рода, распространяется на требования не только настоящего, но и будущего времени: «Мы - наследники прошлых поколений, облагодетельствованные трудом своих современников, и у нас есть обязанности по отношению ко всем. Мы не можем не думать о тех, кто придет после нас, расширяя человеческую семью. Всеобщая солидарность - это факт и благодеяние для нас, но также и обязанность»[212]. Речь идет об ответственности ныне живущих поколений перед будущими[213] - эту ответственность несут как отдельные Государства, так и международное сообщество.

 

468 Ответственность по отношению к окружающей среде должна обрести надлежащую интерпретацию на юридическом уровне. Важно, чтобы международное сообщество разработало единые правила; такая регламентация позволит Государствам более эффективно контролировать различные виды деятельности, отрицательно влияющие на окружающую среду, и сохранять экосистемы, предвидя возможные несчастные случаи: «Задача каждого Государства - предотвращать в пределах своей территории ухудшение состояния атмосферы и биосферы, внимательно следя, помимо прочего, за последствиями новых технических и научных открытий и гарантируя собственным гражданам, что те не пострадают от веществ, загрязняющих среду, или от токсичных отходов»[214].

Юридическое содержание «права на здоровую и безопасную окружающую среду»[215] станет плодом постепенной разработки, которую будет поощрять общественное мнение, заботящееся о том, чтобы дисциплинировать использование благ творения согласно требованиям общего блага, с общим намерением вводить санкции против тех, кто загрязняет окружающую среду. Однако одних только правовых норм недостаточно[216]; бок о бок с ними должно вызревать сильное чувство ответственности, а также необходимы действительные перемены в менталитете и образе жизни.

 

469 Власти, призванные принимать решения в ситуациях, когда санитарному состоянию и окружающей среде угрожает опасность, иногда сталкиваются с тем, что доступные научные данные противоречивы или скудны в количественном отношении. Тогда может оказаться уместным выносить оценку согласно «принципу предосторожности», который дает не правило, а ориентир для ситуаций неуверенности. Он указывает на необходимость принять временное решение, которое можно будет изменить на основании новых знаний, если таковые будут получены. Решение должно быть пропорционально мерам, уже предпринятым в связи с другими рисками. Предупредительная политика, основанная на принципе предосторожности, требует, чтобы решения базировались на сопоставлении рисков и преимуществ, возможных в каждом из альтернативных случаев, включая решение не вмешиваться. С этим осторожным подходом связано требование поощрять все усилия, направленные на углубление знаний; при этом следует осознавать, что наука не может быстро прийти к выводу об отсутствии рисков. В ситуации неуверенности и нестабильности особенно важно, чтобы процесс принятия решений был прозрачным.

 

470 Планируя экономическое развитие, следует обращать особое внимание на «необходимость уважать целостность и ритмы природы»[217], поскольку природные ресурсы ограничены, а некоторые невозобновимы. Существующий ритм их эксплуатации серьезно угрожает доступности некоторых природных ресурсов в настоящем и в будущем[218]. Для разрешения экологической проблемы необходимо, чтобы субъекты экономики с большим уважением относились к окружающей среде, примиряя требования экономического развития с требованиями защиты среды. Все, кто в своей экономической деятельности пользуется природными ресурсами, должны также заботиться об охране окружающей среды и предусматривать затраты, которые следует рассматривать как «важную статью расходов на экономическую деятельность»[219]. В этом контексте нужно оценивать связь между человеческой деятельностью и климатическими изменениями; поскольку они исключительно сложны, за ними необходимо надлежащим образом постоянно следить на научном, политическом и юридическом уровнях, в рамках отдельной страны и мирового сообщества. Климат - это благо, которое нуждается в защите и требует, чтобы потребители и субъекты промышленной деятельности вели себя более ответственно[220].

Экономика, уважающая природную среду, не будет нацелена лишь на максимальное увеличение прибыли, потому что невозможно обеспечить охрану среды только на основании финансового подсчета расходов и выгод. Окружающая среда - одно из тех благ, которым рыночные механизмы не могут предоставить надлежащую защиту и поддержку[221]. Все Страны, особенно развитые, должны понять, насколько безотлагательна их обязанность пересмотреть формы использования природных благ. Следует действенно поощрять поиски новаций, позволяющих снизить уровень воздействия производства и потребления на окружающую среду.

Большое внимание нужно уделить сложной проблематике энергетических ресурсов[222]. Те невозобновляемые ресурсы, к которым прибегают высокоразвитые в промышленном отношении и недавно прошедшие индустриализацию Страны, следует поставить на службу всему человечеству. Кроме того, в нравственной перспективе, отмеченной справедливостью и солидарностью между поколениями, нужно по-прежнему искать, принимая помощь научного сообщества, новые источники энергии, развивать альтернативные источники и повышать уровень безопасности ядерной энергии[223]. Поскольку использование энергии связано с вопросами развития и окружающей среды, оно взывает к политической ответственности Государств, международного сообщества и экономических субъектов; проливать свет на эту ответственность и управлять ею должно постоянное стремление к универсальному общему благу.

 

471 Особого внимания заслуживает связь первобытных народов с их землей и ее ресурсами: речь идет о фундаментальном выражении их идентичности[224]. Многие народы уже утратили или рискуют утратить - уступая мощным агропромышленным интересам или вследствие процессов ассимиляции и урбанизации - земли, на которых они живут[225], с которыми связан сам смысл их существования[226]. Следует надлежащим образом защищать права первобытных народов[227], подающих пример жизни в гармонии с окружающей средой, которую они научились познавать и хранить[228]. Существует опасность, что их исключительный опыт - незаменимое богатство для всего человечества - будет утрачен вместе со средой, в которой он укоренен.

 

б) Использование биотехнологий

 

472 В последние годы с большой силой зазвучал вопрос использования новых биотехнологий в сельском хозяйстве, зоотехнике, медицине и для защиты окружающей среды. Новые возможности, предоставляемые современными биологическими и биогенетическими техниками, пробуждают, с одной стороны, надежды и энтузиазм, а с другой стороны - тревогу и враждебность. Применение биотехнологий, их допустимость с нравственной точки зрения, последствия для здоровья человека, воздействие на окружающую среду и экономику - предмет углубленного изучения и оживленных дебатов. Речь идет о спорных вопросах, которые входят в компетенцию ученых и исследователей, политиков и законодателей, экономистов и защитников природной среды, производителей и потребителей. Христиане не равнодушны к этой проблематике, поскольку осознают важность ценностей, поставленных на карту[229].

 

473 Христианское видение творения подразумевает положительное суждение о законности воздействия человека на природу, в том числе на других живых существ, и, в то же время, решительно взывает к чувству ответственности[230]. Ведь природа - не священная и божественная реальность, на которую человек не имеет права воздействовать. Природа - дар Творца человеческому сообществу, дар, порученный уму и нравственной ответственности человека. Поэтому тот не совершает ничего противозаконного, когда, уважая порядок, красоту и полезность отдельных живых существ и их функции в экосистеме, изменяет некоторые их характеристики и особенности. Вмешательство человека предосудительно, если оно вредит живым существам или окружающей среде, и похвально, если влечет за собой перемены к лучшему. Правомерностью использования биологических и биогенетических техник этическая проблематика не исчерпывается: как в любой сфере человеческого поведения, необходимо точно оценить их реальную полезность, а также возможные последствия такого использования, в том числе и риски. Там, где наука и техника мощно воздействуют на живые организмы и возможны заметные последствия в долговременной перспективе, недопустимы легкомыслие и безответственность.

 

474 Современные биотехнологии оказывают большое влияние на социальную, экономическую и политическую жизнь на локальном, национальном и международном уровне; их необходимо оценивать согласно этическим критериям, которые всегда должны руководить деятельностью и отношениями людей в социально-экономической и политической сферах[231]. Прежде всего, следует учитывать критерии справедливости и солидарности; индивидуумы и группы, занимающиеся исследованиями и торговлей в области биотехнологий, должны особенно твердо придерживаться этих критериев. Как бы то ни было, не нужно заблуждаться, полагая, будто распространение полезных достижений в сфере новых биотехнологий само по себе сможет разрешить все неотложные проблемы - связанные с бедностью и с отставанием в развитии, - которые всё еще терзают множество Стран на планете.

 

475 В духе международной солидарности можно принять разнообразные меры в отношении использования новых биотехнологий. Во-первых, следует облегчить справедливый торговый взаимообмен, свободный от кабальных условий. Однако содействие развитию самых обездоленных народов не будет подлинным и эффективным, если сведется к обмену продуктами производства. Следует также поощрять укрепление необходимой научной и технической автономии этих народов, развивая обмен научными и техническими знаниями и перемещение технологий в развивающиеся Страны.

 

476 Проявлять солидарность - означает также взывать к ответственности развивающихся Стран и, в частности, их политических властей: в коммерческой сфере они обязаны проводить политику, благоприятную для своих народов, и поощрять взаимообмен технологиями, способными улучшить ситуацию с продовольствием и ситуацию в здравоохранении. Правительства этих Стран должны увеличивать капиталовложения в научные исследования, обращая пристальное внимание на особые условия и нужды, присущие территории и населению данной Страны; прежде всего, нужно учитывать, что некоторые исследования в области биотехнологий, сулящие полезные результаты, требуют относительно скромных инвестиций. С этой целью было бы уместно создать национальные Организации, которые защищали бы общее благо, осмотрительно управляя рисками.

 

477 Ученые и техники, занятые в секторе биотехнологий, призваны разумно и упорно трудиться, изыскивая лучшие решения серьезных и неотложных проблем, связанных с продовольственным обеспечением и здравоохранением. Они не должны забывать, что их деятельность направлена на материал (живой или нет), принадлежащий человечеству как наследие, предназначенное и будущим поколениям; для верующих речь идет о даре, полученном от Творца, порученном человеческому уму и свободе, которые тоже суть дар Всевышнего. Ученые призваны направить свои силы и способности на усердные исследования и проводить их согласно велениям чистой совести[232].

 

478 Предприниматели и руководители государственных организаций, которые занимаются исследованиями, производством и продажей товаров, основанных на новых биотехнологиях, должны стремиться не только к законной прибыли, но и к общему благу. Этот принцип, действительный для любого типа экономической деятельности, обретает особую значимость, когда речь идет об обеспечении питанием, медицине, здравоохранении, защите окружающей среды. Своими решениями предприниматели и руководители заинтересованных государственных организаций могут направлять развитие в области биотехнологий таким образом, чтобы достигать многообещающих результатов в борьбе с голодом - особенно в беднейших Странах, - в борьбе с болезнями и в деятельности по охране экосистемы, всеобщего наследия.

 

479 Политики, законодатели и члены государственной администрации обязаны оценивать потенциал, преимущества и возможные риски, связанные с использованием биотехнологий. Нежелательно, чтобы они принимали решения, на национальном и международном уровнях, под давлением частных интересов. Кроме того, гражданские власти должны содействовать донесению правдивой информации до общественного мнения и уметь принимать решения, оптимальные для общего блага.

 

480 На тех, кто отвечает за информационную сферу, тоже возложена важная задача, требующая осмотрительности и объективности. Общество ожидает от них полной и объективной информации, которая поможет гражданам составить правильное мнение о продуктах биотехнологий - прежде всего, потому что речь идет о том, что касается их непосредственно как возможных потребителей. Поэтому нельзя поддаваться искушению и преподносить поверхностную информацию, с легковесным энтузиазмом или неоправданным паникерством.

 

в) Окружающая среда и необходимость делиться благами

 

481 В области экологии социальное учение также призывает учитывать, что блага земли были сотворены Богом, чтобы все люди мудро пользовались ими: этими благами следует делиться в духе справедливости и любви. Прежде всего, необходимо воспрепятствовать несправедливой скупке ресурсов: жадность, индивидуальная или коллективная, противоречит порядку творения[233]. Эффективно решать экологические проблемы нашей эпохи, охватывающие всю планету, можно только посредством международного сотрудничества, способного гарантировать более координированное использование земных ресурсов.

 

482 Принцип всеобщего предназначения благ служит фундаментальным нравственным и культурным ориентиром, который позволяет распутать сложный и драматичный узел, связывающий воедино экологический кризис и бедность. Экологический кризис нашего времени больнее всего бьет по самым бедным - как потому, что они живут на землях, подверженных эрозии и опустыниванию, или вовлечены в вооруженные конфликты, или принуждены мигрировать, так и потому, что они не располагают экономическими и технологическими средствами, чтобы защититься от бедствий.

Огромное число этих бедняков ютится в загрязненных пригородах больших городов в случайных жилищах или в трущобах, состоящих из аварийных, опасных для жизни домов (slums, bidonvilles, barrios, favelas). В случае, если этих людей требуется переселить , необходимо заблаговременно предоставить им адекватную информацию и предложить альтернативное достойное жилище, чтобы не преумножать их страданий, причем заинтересованных лиц следует привлекать к непосредственному участию в процессе.

Кроме того, нужно принимать во внимание положение Стран, страдающих из-за правил несправедливой международной торговли. В этих Странах сохраняется нехватка капиталов, зачастую усугубленная бременем внешнего долга; в таких случаях голод и бедность делают почти неизбежной интенсивную и чрезмерную эксплуатацию окружающей среды.

 

483 Тесная связь между развитием беднейших Стран, демографическими изменениями и надлежащим использованием окружающей среды не может служить предлогом для политических и экономических решений, слабо согласующихся с достоинством человеческой личности. На Севере планеты наблюдается «падение уровня рождаемости, из-за чего стареет население, даже неспособное биологически обновиться»[234], тогда как на Юге ситуация обратная. Если верно, что неравномерное распределение населения и доступных ресурсов создает препятствия для развития и надлежащего использования окружающей среды, следует признать, что демографический рост вполне совместим с целостным и солидарным развитием[235]: «Все мы согласны с тем, что демографическая политика - только часть стратегии глобального развития. Следовательно, во всех дебатах о демографической политике необходимо учитывать теперешнее и будущее развитие наций и регионов. В то же время невозможно не принять во внимание истинный смысл термина "развитие". Всякое развитие, достойное называться таковым, должно быть полным, то есть обращенным к подлинному благу каждого человека и всего человека»[236].

 

484 Принцип всеобщего предназначения благ применим, разумеется, и к воде, которая в Священном Писании символизирует очищение (ср. Пс 51[50],4; Ин 13,8) и жизнь (ср. Ин 3,5; Гал 3,27): «Вода как дар Божий - жизненно важный элемент, необходимый для выживания, поэтому все имеют на нее право»[237]. Использование воды и организация связанных с этим услуг должны быть направлены на удовлетворение потребностей всех людей, особенно живущих в бедности. Ограниченный доступ к питьевой воде наносит ущерб благосостоянию огромного числа людей и зачастую становится причиной болезней, страданий, конфликтов, нищеты и даже смерти. Для надлежащего разрешения этого вопроса «его нужно поместить в контекст таким образом, чтобы установить нравственные критерии, базирующиеся именно на ценности жизни и на уважении к правам и достоинству всех людей»[238].

 

485 К воде, в силу самой ее природы, нельзя относиться просто как к товару в ряду других; использовать ее нужно рационально и солидарно. Традиционно ее распределение входит в обязанности государственных учреждений, потому что воду всегда воспринимали как всеобщее благо. Такой подход следует сохранить и в том случае, если распределение воды поручено частному сектору. Право на воду[239], как все права человека, опирается на человеческое достоинство, а не на чисто количественные оценки: воду нельзя рассматривать только как экономическое благо. Без воды жизнь оказывается под угрозой. Итак, право на воду - всеобщее и неотчуждаемое.

 

г) Новые стили жизни

 

486 Серьезные экологические проблемы требуют действительно переменить образ мыслей, что ведет к усвоению новых стилей жизни[240], «при которых стремление к истинному, прекрасному и благому и общение с другими людьми ради совместного возрастания определяют выбор в области потребления, накопления и капиталовложений»[241]. Такие стили жизни должны быть проникнуты духом трезвости, умеренности, самодисциплины на личном и социальном уровне. Необходимо отвергнуть логику потребительства и развивать такие формы сельскохозяйственного и промышленного производства, которые уважают порядок творения и удовлетворяют первостепенные потребности всех людей. Подобный подход, поддерживаемый обновленным осознанием взаимозависимости, связывающей всех обитателей земли, ведет к устранению многих причин экологических катастроф и гарантирует нам возможность дать своевременный ответ, если такая катастрофа поразит народы и земли[242]. Не следует рассматривать экологический вопрос только в леденящей душу перспективе деградации окружающей среды; прежде всего, этот вопрос должен стать источником мощной мотивации для развития подлинной солидарности на мировом уровне.

 

487 Человек перед лицом творения должен проникаться духом благодарности и признательности: ведь мир отсылает нас к тайне Бога, Который его создал и поддерживает. Вынести за скобки отношения с Богом - значит обеднить мир, выхолостить его глубинное значение. И напротив, заново открыв природу в ее тварном измерении, мы сможем установить с ней общение, постичь ее богатое и символическое значение и проникнуть таким образом в тайну, которая открывает человеку путь к Богу, Творцу неба и земли. Мир предстает перед человеком как свидетельство о Боге, как пространство, где раскрывается Его творящая, промыслительная и искупительная сила.

 

[1] Катехизис Католической Церкви, 1884.

[2] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 266-267. 281-291. 301-302; Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 39: AAS 80 (1988) 566-568.

[3] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 25: AAS 58 (1966) 1045-1046; Катехизис Католической Церкви, 1881; Конгрегация вероучения, Доктринальная нота по некоторым вопросам, касающимся участия католиков в политической жизни (24 ноября 2002 г.), 3, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 2002, с. 8.

[4] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 25: AAS 58 (1966) 1045.

[5] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 258.

[6] Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 450.

[7] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 74: AAS 58 (1966) 1095-1097.

[8] Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1944 г.): AAS 37 (1945) 13.

[9] Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1944 г.): AAS 37 (1945) 13.

[10] Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1944 г.): AAS 37 (1945) 13.

[11] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 266.

[12] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 283.

[13] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1989, 5: AAS 81 (1989) 98.

[14] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1989, 11: AAS 81 (1989) 101.

[15] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 273; ср. Катехизис Католической Церкви, 2237; Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2000, 6: AAS 92 (2000) 362; Id., Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций по случаю празднования 50-летия ее основания (5 октября 1995 г.), 3: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 2 (1995) 732-733.

[16] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 274.

[17] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 275.

[18] Ср. Святой Фома Аквинский, Sententiae Octavi Libri Ethicorum, lect. 1: Ed. Leon. 47, 443: «Est enim naturalis amicitia inter eos qui sunt unius gentis ad invicem, inquantum communicant in moribus et convictu. Quartam rationem ponit ibi: Videtur autem et civitates continere amicitia. Et dicit quod per amicitiam videntur conservari civitates. Unde legislatores magis student ad amicitiam conservandam inter cives quam etiam ad iustitiam, quam quandoque intermittunt, puta in poenis inferendis, ne dissensio oriatur. Et hoc patet per hoc quod concordia assimulatur amicitiae, quam quidem, scilicet concordiam, legislatores maxime appetunt, contentionem autem civium maxime expellunt, quasi inimicam salutis civitatis. Et quia tota moralis philosophia videtur ordinari ad bonum civile, ut in principio dictum est, pertinet ad moralem considerare de amicitia».

[19] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2212-2213.

[20] Ср. Святой Фома Аквинский, De regno. Ad regem Cypri, I, 10: Ed. Leon. 42, 461: «Omnis autem amicitia super aliqua communione firmatur: eos enim qui conueniunt uel per nature originem uel per morum similitudinem uel per cuiuscumque communionem, uidemus amicitia coniungi... Non enim conseruatur amore, cum parua uel nulla sit amicitia subiecte multitudinis ad tyrannum, ut prehabitis patet».

[21] «Свобода, равенство, братство» - таков был лозунг Французской революции. «В сущности, это христианские идеи», - заявил Иоанн Павел II во время своей первой поездки во Францию: Проповедь в Ле Бурже (1 июня 1980 г.), 5: AAS 72 (1980) 720.

[22] Ср. Святой Фома Аквинский, Summa theologiae, I-II, q. 99: Ed. Leon. 7, 199-205; Id., II-II, q. 23, a. 3, ad 1um: Ed. Leon. 8, 168.

[23] Павел VI, Послание ко Всемирному Дню Мира 1977: AAS 68 (1976) 709.

[24] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2212.

[25] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 259.

[26] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 73: AAS 58 (1966) 1095.

[27] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 269. Ср. Лев XIII, Энц. Immortale Dei: Acta Leonis XIII, 5 (1885) 120.

[28] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1898; Святой Фома Аквинский, De regno. Ad regem Cypri, I, 1: Ed. Leon. 42, 450: «Si igitur naturale est homini quod in societate multorum uiuat, necesse est in omnibus esse aliquid per quod multitudo regatur. Multis enim existentibus hominibus et unoquoque id quod est sibi congruum prouidente, multitudo in diuersa dispergetur nisi etiam esset aliquid de eo quod ad bonum multitudinis pertinet curam habens, sicut et corpus hominis et cuiuslibet animalis deflueret nisi esset aliqua uis regitiua communis in corpore, quae ad bonum commune omnium membrorum intenderet. Quod considerans Salomon dixit: "Ubi non est gubernator, dissipabitur populus"».

[29] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1897; Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 279.

[30] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 74: AAS 58 (1966) 1096.

[31] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 46: AAS 83 (1991) 850-851; Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 271.

[32] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 74: AAS 58 (1966) 1095-1097.

[33] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 270; ср. Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1944 г.): AAS 37 (1945) 15; Катехизис Католической Церкви, 2235.

[34] Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 449-450.

[35] Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 450.

[36] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 269-270.

[37] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1902.

[38] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 258-259.

[39] Ср. Пий XII, Энц. Summi Pontificatus: AAS 31 (1939) 432-433.

[40] Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 71: AAS 87 (1995) 483.

[41] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 70: AAS 87 (1995) 481-483; Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 258-259. 279-280.

[42] Ср. Пий XII, Энц. Summi Pontificatus: AAS 31 (1939) 423.

[43] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 70: AAS 87 (1995) 481-483; Id., Энц. Veritatis splendor, 97 и 99: AAS 85 (1993) 1209-1211; Конгрегация вероучения, Доктринальная нота по некоторым вопросам, касающимся участия католиков в политической жизни (24 ноября 2002 г.), 5-6, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 2002, сс. 11-14.

[44] Святой Фома Аквинский, Summa theologiae, I-II, q. 93, a. 3, ad 2um: Ed. Leon. 7, 164: «Lex humana intantum habet rationem legis, inquantum est secundum rationem rectam: et secundum hoc manifestum est quod a lege aeterna derivatur. Inquantum vero a ratione recedit, sic dicitur lex iniqua: et sic non habet raionem legis, sed magis violentiae cuiusdam».

[45] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 270.

[46] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1899-1900.

[47] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 74: AAS 58 (1966) 1095-1097; Катехизис Католической Церкви, 1901.

[48] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2242.

[49] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 73: AAS 87 (1995) 486-487.

[50] Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 74: AAS 87 (1995) 488.

[51] Святой Фома Аквинский, Summa theologiae, II-II, q. 104, a. 6, ad 3um: Ed. Leon. 9, 392: «Principibus saecularibus intantum homo oboedire tenetur, inquantum ordo iustitiae requirit».

[52] Катехизис Католической Церкви, 2243.

[53] Павел VI, Энц. Populorum progressio, 31: AAS 59 (1967) 272.

[54] Конгрегация вероучения, Инстр. Libertatis conscientia, 79: AAS 79 (1987) 590.

[55] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2266.

[56] Иоанн Павел II, Речь в Итальянской ассоциации судей (31 марта 2000 г.), 4: AAS 92 (2000) 633.

[57] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2266.

[58] Иоанн Павел II, Речь в Международном комитете Красного Креста, Женева (15 июня 1982 г.), 5: L'Osservatore Romano, 17 июня 1982 г., с. 2.

[59] Иоанн Павел II, Речь на Конгрессе Итальянской ассоциации судей (31 марта 2000 г.), 4: AAS 92 (2000) 633.

[60] Иоанн Павел II, Речь на Конгрессе Итальянской ассоциации судей (31 марта 2000 г.), 4: AAS 92 (2000) 633.

[61] Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 27: AAS 87 (1995) 432.

[62] Катехизис Католической Церкви, 2267.

[63] Катехизис Католической Церкви, 2267.

[64] Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 56: AAS 87 (1995) 464; ср. также Id., Послание ко Всемирному Дню Мира 2001, 19: AAS 93 (2001) 244, где сказано, что прибегать к смертной казни «отнюдь не необходимо».

[65] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 46: AAS 83 (1991) 850.

[66] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 46: AAS 83 (1991) 850.

[67] Иоанн Павел II, Энц. Evangelium vitae, 70: AAS 87 (1995) 482.

[68] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 44: AAS 83 (1991) 848.

[69] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2236.

[70] Ср. Иоанн Павел II, Апост. увещ. Christifideles laici, 42: AAS 81 (1989) 472-476.

[71] Ср. Энц. Sollicitudo rei socialis, 44: AAS 80 (1988) 575-577; Id., Энц. Centesimus annus, 48: AAS 83 (1991) 852-854; Id., Послание ко Всемирному Дню Мира 1999, 6: AAS 91 (1999) 381-382.

[72] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1998, 5: AAS 90 (1998) 152.

[73] Иоанн Павел II, Апост. увещ. Christifideles laici, 41: AAS 81 (1989) 471-472.

[74] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 75: AAS 58 (1966) 1097-1099.

[75] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 260.

[76] Ср. II Ватиканский Собор, Декр. Inter mirifica, 3: AAS 56 (1964) 146; Павел VI, Апост. увещ. Evangelii nuntiandi, 45: AAS 68 (1976) 35-36; Иоанн Павел II, Энц. Redemptoris missio, 37: AAS 83 (1991) 282-286; Папский Совет по средствам массовой коммуникации, Communio et progressio, 126-134: AAS 63 (1971) 638-640; Id., Aetatis novae, 11: AAS 84 (1992) 455-456; Id., Этика в рекламе (22 февраля 1997 г.), 4-8, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 1997, сс. 10-15.

[77] Катехизис Католической Церкви, 2494; ср. II Ватиканский Собор, Декр. Inter mirifica, 11: AAS 56 (1964) 148-149.

[78] Папский Совет по средствам социальной коммуникации, Этика в социальных коммуникациях (4 июня 2000 г.), 20, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 2000, с. 24.

[79] Ср. Папский Совет по средствам социальной коммуникации, Этика в социальных коммуникациях (4 июня 2000 г.), 22, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 2000, сс. 26-27.

[80] Ср. Папский Совет по средствам социальной коммуникации, Этика в социальных коммуникациях (4 июня 2000 г.), 24, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 2000, сс. 29-30.

[81] Лев XIII, Энц. Rerum novarum: Acta Leonis XIII, 11 (1892) 134.

[82] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1910.

[83] Ср. Пий XI, Энц. Quadragesimo anno: AAS 23 (1931) 203; Катехизис Католической Церкви, 1883-1885.

[84] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 49: AAS 83 (1991) 855.

[85] II Ватиканский Собор, Декл. Dignitatis humanae, 1: AAS 58 (1966) 929.

[86] Ср. II Ватиканский Собор, Декл. Dignitatis humanae, 2: AAS 58 (1966) 930-931; Катехизис Католической Церкви, 2106.

[87] Ср. II Ватиканский Собор, Декл. Dignitatis humanae, 3: AAS 58 (1966) 931-932.

[88] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2108.

[89] Катехизис Католической Церкви, 2105.

[90] Ср. II Ватиканский Собор, Декл. Dignitatis humanae, 2: AAS 58 (1966) 930-931; Катехизис Католической Церкви, 2108.

[91] II Ватиканский Собор, Декл. Dignitatis humanae, 7: AAS 58 (1966) 935; ср. Катехизис Католической Церкви, 2109.

[92] Ср. II Ватиканский Собор, Декл. Dignitatis humanae, 6: AAS 58 (1966) 933-934; Катехизис Католической Церкви, 2107.

[93] Ср. Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1999, 5: AAS 91 (1999) 380-381.

[94] Иоанн Павел II, Апост. увещ. Catechesi tradendae, 14: AAS 71 (1979) 1289.

[95] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 76: AAS 58 (1966) 1099; ср. Катехизис Католической Церкви, 2245.

[96] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 47: AAS 83 (1991) 852.

[97] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 76: AAS 58 (1966) 1099.

[98] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 1: AAS 58 (1966) 1026.

[99] Ср. CIC, канон 747, § 2; Катехизис Католической Церкви, 2246.

[100] Ср. Иоанн Павел II, Послание главам Государств, подписавшим Заключительный акт в Хельсинки (1 сентября 1980 г.), 4: AAS 72 (1980) 1256-1258.

[101] II Ватиканский Собор, Догм. Конст. Lumen gentium, 1: AAS 57 (1965) 5.

[102] Ср. Пий XII, Речь к юристам-католикам о Сообществах Государств и народов (6 декабря 1953 г.), 2: AAS 45 (1953) 795.

[103] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 42: AAS 58 (1966) 1060-1061.

[104] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 40: AAS 80 (1988) 569.

[105] Ср. Иоанн Павел II, Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций по случаю празднования 50-летия ее основания (5 октября 1995 г.), 12: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 2 (1995) 739.

[106] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 296.

[107] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 292.

[108] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1911.

[109] Ср. II Ватиканский Собор, Декл. Nostra aetate, 5: AAS 58 (1966) 743-744; Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 268. 281; Павел VI, Энц. Populorum progressio, 63: AAS 59 (1967) 288; Id., Апост. посл. Octogesima adveniens, 16: AAS 63 (1971) 413; Папский Совет «Справедливость и Мир», Церковь перед лицом расизма. Послание Святого Престола ко Всемирной конференции против расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с этим нетерпимости, Tipografia Poliglotta Vaticana, Град Ватикан 2001.

[110] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 279-280.

[111] Ср. Павел VI, Речь в Организации Объединенных Наций (4 октября 1965 г.), 2: AAS 57 (1965) 879-880.

[112] Ср. Пий XII, Энц. Summi Pontificatus: AAS 31 (1939) 438-439.

[113] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 292; Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 52: AAS 83 (1991) 857-858.

[114] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 284.

[115] Ср. Пий XII, Рождественское обращение (24 декабря 1939 г.): AAS 32 (1940) 9-11; Id., Речь к юристам-католикам о Сообществах Государств и народов (6 декабря 1953 г.), 2: AAS 45 (1953) 395-396; Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 289.

[116] Ср. Иоанн Павел II, Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций по случаю празднования 50-летия ее основания (5 октября 1995 г.), 9-10: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 2 (1995) 737-738.

[117] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 289; Иоанн Павел II, Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций по случаю празднования 50-летия ее основания (5 октября 1995 г.), 15: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 2 (1995) 741-742.

[118] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 15: AAS 80 (1988) 528-530.

[119] Ср. Иоанн Павел II, Речь в ЮНЕСКО (2 июня 1980 г.), 14: AAS 72 (1980) 744-745.

[120] Иоанн Павел II, Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций по случаю празднования 50-летия ее основания (5 октября 1995 г.), 14: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 2 (1995) 741; ср. также Id., Речь к Дипломатическому корпусу (13 января 2001 г.), 8: AAS 93 (2001) 319.

[121] Иоанн Павел II, Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций по случаю празднования 50-летия ее основания (5 октября 1995 г.), 6: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 2 (1995) 735.

[122] Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1941 г.): AAS 34 (1942) 16.

[123] Иоанн Павел II, Речь на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций по случаю празднования 50-летия ее основания (5 октября 1995 г.), 3: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 2 (1995) 732.

[124] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 277.

[125] Ср. Пий XII, Энц. Summi Pontificatus: AAS 31 (1939) 438-439; Id., Рождественское радиопослание (24 декабря 1941 г.): AAS 34 (1942) 1617; Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 290-292.

[126] Иоанн Павел II, Речь к Дипломатическому корпусу (12 января 1991 г.), 8: L'Osservatore Romano, 13 января 1991 г., с. 5.

[127] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2004, 5: AAS 96 (2004) 116.

[128] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2004, 5: AAS 96 (2004) 117; ср. также Id., Послание Верховному Ректору Папского Латеранского университета (21 марта 2002 г.), 6: L'Osservatore Romano, 22 марта 2002 г., с. 6.

[129] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 23: AAS 83 (1991) 820-821.

[130] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 18: AAS 83 (1991) 816.

[131] Ср. Хартия Организации Объединенных Наций (26 июня 1945 г.), art. 2.4; Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2004, 6: AAS 96 (2004) 117.

[132] Ср. Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1941 г.): AAS 34 (1942) 18.

[133] Ср. Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1945 г.): AAS 38 (1946) 22; Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 287-288.

[134] Иоанн Павел II, Речь в Международном Суде Справедливости в Гааге (13 мая 1985 г.), 4: AAS 78 (1986) 520.

[135] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 52: AAS 83 (1991) 858.

[136] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2004, 9: AAS 96 (2004) 120.

[137] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2004, 7: AAS 96 (2004) 118.

[138] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 426. 439; Иоанн Павел II, Речь на 20-й Генеральной конференции Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (12 ноября 1979 г.), 6: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, II, 2 (1979) 1136-1137; Id., Речь в ЮНЕСКО (2 июня 1980 г.), 5. 8: AAS 72 (1980) 737. 739-740; Id., Речь в Совете министров Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе (CSCE) (30 ноября 1993 г.), 3. 5: AAS 86 (1994) 750-751. 752.

[139] Ср. Иоанн Павел II, Послание госпоже Нафиз Садик, генеральному секретарю Международной конференции по проблемам населения и развития (18 марта 1994 г.): AAS 87 (1995) 191-192; Id., Послание госпоже Гертруде Монджелла, генеральному секретарю Четвертой всемирной конференции Организации Объединенных Наций по проблемам женщин (26 мая 1995 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVIII, 1 (1995) 1571-1577.

[140] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 84: AAS 58 (1966) 1107-1108.

[141] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 82: AAS 58 (1966) 1105; ср. Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 293 и Павел VI, Энц. Populorum progressio, 78: AAS 59 (1967) 295.

[142] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2003, 6: AAS 95 (2003) 344.

[143] Иоанн XXIII, Энц. Pacem in terris: AAS 55 (1963) 294-295.

[144] Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 51-55 и 77-79: AAS 59 (1967) 282-284 и 295-296.

[145] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 43: AAS 80 (1988) 575.

[146] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 43: AAS 80 (1988) 575; ср. Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2004, 7: AAS 96 (2004) 118.

[147] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 58: AAS 83 (1991) 863-864.

[148] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 33. 39: AAS 80 (1988) 557-559. 566-568.

[149] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 26: AAS 80 (1988) 544-547.

[150] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2004, 7: AAS 96 (2004) 118.

[151] Ср. CIC, канон 361.

[152] Павел VI, Апост. посл. Sollicitudo omnium ecclesiarum: AAS 61 (1969) 476.

[153] Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 449; ср. Пий XII, Рождественское радиопослание (24 декабря 1945 г.): AAS 38 (1946) 22.

[154] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 16: AAS 80 (1988) 531.

[155] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 36-37. 39: AAS 80 (1988) 561-564. 567.

[156] Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 22: AAS 59 (1967) 268; Id., Апост. посл. Octogesima adveniens, 43: AAS 63 (1971) 431-432; Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 32-33: AAS 80 (1988) 556-559; Id., Энц. Centesimus annus, 35: AAS 83 (1991) 836-838; ср. также Павел VI, Речь в Международной организации труда (10 июня 1969 г.), 22: AAS 61 (1969) 500-501; Иоанн Павел II, Речь на Конференции по социальному учению Церкви (20 июня 1997 г.), 5: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XX, 1 (1997) 1554-1555; Id., Речь к руководителям профсоюзов трудящихся и крупных обществ (2 мая 2000 г.), 3: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XXIII, 1 (2000) 726.

[157] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 32: AAS 80 (1988) 556.

[158] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 33: AAS 83 (1991) 835.

[159] Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 56-61: AAS 59 (1967) 285-287.

[160] Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 44: AAS 59 (1967) 279.

[161] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 34: AAS 83 (1991) 836.

[162] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 58: AAS 83 (1991) 863.

[163] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2000, 14: AAS 92 (2000) 366; ср. также Id., Послание ко Всемирному Дню Мира 1993, 1: AAS 85 (1993) 429-430.

[164] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 33: AAS 80 (1988) 558. Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 47: AAS 59 (1967) 280.

[165] Павел VI, Энц. Populorum progressio, 6: AAS 59 (1967) 260; ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 28: AAS 80 (1988) 548-550.

[166] Павел VI, Энц. Populorum progressio, 20-21: AAS 59 (1967) 267-268.

[167] Ср. Иоанн Павел II, Речь на Третьей генеральной конференции Епископата Латинской Америки, Puebla (28 января 1979 г.), I/8: AAS 71 (1979) 194-195.

[168] Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 22: AAS 59 (1967) 268.

[169] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 38: AAS 80 (1988) 566.

[170] Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 55: AAS 59 (1967) 284; Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 44: AAS 80 (1988) 575-577.

[171] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2000, 14: AAS 92 (2000) 366.

[172] Ср. Иоанн Павел II, Апост. посл. Tertio millennio adveniente, 51: AAS 87 (1995) 36; Id., Послание ко Всемирному Дню Мира 1998, 4: AAS 90 (1998) 151-152; Id., Речь на Конференции Межпарламентского Союза (30 ноября 1998 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XXI, 2 (1998) 1162-1163; Id., Послание ко Всемирному Дню Мира 1999, 9: AAS 91 (1999) 383-384.

[173] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 35: AAS 83 (1991) 838; ср. также документ На службе человеческому сообществу: этический подход к международному долгу, опубликованный Папской Комиссией «Iustitia et Pax» (27 декабря 1986 г.), Град Ватикан 1986.

[174] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 15: AAS 58 (1966) 1036.

[175] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 15: AAS 58 (1966) 1036.

[176] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 33: AAS 58 (1966) 1052.

[177] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 34: AAS 58 (1966) 1052.

[178] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 34: AAS 58 (1966) 1053.

[179] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 34: AAS 58 (1966) 1053.

[180] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 35: AAS 58 (1966) 1053.

[181] Ср. Иоанн Павел II, Речь во время посещения «Mercy Maternity Hospital», Мельбурн (28 ноября 1986 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, IX, 2 (1986) 1732-1736.

[182] Иоанн Павел II, Речь на встрече с учеными и представителями Университета Объединенных Наций, Хиросима (25 февраля 1981 г.), 3: AAS 73 (1981) 422.

[183] Иоанн Павел II, Речь к трудящимся Мастерских Оливетти в Иврее (19 марта 1990 г.), 5: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XIII, 1 (1990) 697.

[184] Иоанн Павел II, Речь в Папской академии наук (3 октября 1981 г.), 3: AAS 73 (1981) 670.

[185] Иоанн Павел II, Речь к участникам Съезда, организованного Национальной академией наук в честь двухсотлетия ее основания (21 сентября 1982), 4: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, V, 3 (1982) 513.

[186] Иоанн Павел II, Речь на встрече с учеными и представителями Университета Объединенных Наций, Хиросима (25 февраля 1981 г.), 3: AAS 73 (1981) 422.

[187] Иоанн Павел II, Речь к трудящимся Мастерских Оливетти в Иврее (19 марта 1990 г.), 4: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XIII, 1 (1990).

[188] Иоанн Павел II, Проповедь на мессе в «Victorian Racing Club», Мельбурн (28 ноября 1986 г.), 11: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, IX, 2 (1986) 1730.

[189] Иоанн Павел II, Речь в Папской академии наук (23 октября 1982 г.), 6:. Insegnamenti di Giovanni Paolo II, V, 3 (1982) 898.

[190] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 34: AAS 80 (1988) 559.

[191] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1990, 7: AAS 82 (1990) 151.

[192] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1990, 6: AAS 82 (1990) 150.

[193] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 37: AAS 83 (1991) 840.

[194] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 37: AAS 83 (1991) 840.

[195] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 37: AAS 83 (1991) 840.

[196] Иоанн Павел II, Речь на 35-й Генеральной ассамблее Всемирной медицинской ассоциации (29 октября 1983 г.), 6: AAS 76 (1984) 394.

[197] Ср. Павел VI, Апост. посл. Octogesima adveniens, 21: AAS 63 (1971) 416-417.

[198] Павел VI, Апост. посл. Octogesima adveniens, 21: AAS 63 (1971) 417.

[199] Иоанн Павел II, Речь к участникам Съезда по проблемам окружающей среды и здоровья (24 марта 1997 г.), 2: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XX, 1 (1997) 521.

[200] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 28: AAS 80 (1988) 548-550.

[201] Ср., например, Папский Совет по культуре - Папский Совет по диалогу между религиями, Иисус Христос - податель живой воды. Христианское размышление над «Нью Эйдж», Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 2003, с. 35.

[202] Иоанн Павел II, Речь к участникам Съезда по проблемам окружающей среды и здоровья (24 марта 1997 г.), 5: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XX, 1 (1997) 522.

[203] Иоанн Павел II, Речь к участникам Съезда по проблемам окружающей среды и здоровья (24 марта 1997 г.), 4: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XX, 1 (1997) 521.

[204] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 38: AAS 83 (1991) 841.

[205] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 34: AAS 80 (1988) 559-560.

[206] Иоанн Павел II, Речь к участникам Съезда по проблемам окружающей среды и здоровья (24 марта 1997 г.), 5: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XX, 1 (1997) 522.

[207] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 40: AAS 83 (1991) 843.

[208] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 34: AAS 80 (1988) 559.

[209] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 34: AAS 80 (1988) 559.

[210] Иоанн Павел II, Апост. увещ. Ecclesia in America, 25: AAS 91 (1999) 760.

[211] Иоанн Павел II, Проповедь в Вал Висденде на празднике святого Гуалберто (12 июля 1987 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, X, 3 (1987) 67.

[212] Павел VI, Энц. Populorum progressio, 17: AAS 59 (1967) 266.

[213] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 37: AAS 83 (1991) 840.

[214] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1990, 9: AAS 82 (1990) 152.

[215] Иоанн Павел II, Речь к Европейскому суду и Европейской комиссии по правам человека, Страсбург (8 октября 1988 г.), 5: AAS 81 (1989) 685; ср. Id., Послание ко Всемирному Дню Мира 1990, 9: AAS 82 (1990) 152; Id., Послание ко Всемирному Дню Мира 1999, 10: AAS 91 (1999) 384-385.

[216] Ср. Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1999, 10: AAS 91 (1999) 384-385.

[217] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 26: AAS 80 (1988) 546.

[218] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 34: AAS 80 (1988) 559-560.

[219] Иоанн Павел II, Речь на 25-й Сессии Конференции Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (16 ноября 1989 г.), 8: AAS 82 (1990) 673.

[220] Ср. Иоанн Павел II, Речь к Исследовательской группе Папской академии наук (6 ноября 1987 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, X, 3 (1987) 1018-1020.

[221] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 40: AAS 83 (1991) 843.

[222] Ср. Иоанн Павел II, Речь к участникам Пленарного собрания Папской академии наук (28 октября 1994 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XVII, 2 (1994) 567-568.

[223] Ср. Иоанн Павел II, Речь к участникам Симпозиума по физике (18 декабря 1982 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, V, 3 (1982) 1631-1634.

[224] Ср. Иоанн Павел II, Речь к коренным народам Амазонии, Манаус (10 июля 1980 г.): AAS 72 (1980) 960-961.

[225] Ср. Иоанн Павел II, Проповедь на литургии Слова для коренных народов перуанской Амазонии (5 февраля 1985 г.), 4: AAS 77 (1985) 897-898; ср. также Папский Совет «Справедливость и Мир», За лучшее распределение земли. Вызов аграрной реформы (23 ноября 1997 г.), 11, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 1997, сс. 15-16.

[226] Ср. Иоанн Павел II, Речь к аборигенам Австралии (29 ноября 1986 г.), 4: AAS 79 (1987) 974-975.

[227] Ср. Иоанн Павел II, Речь к коренным жителям Гватемалы (7 марта 1983 г.), 4: AAS 75 (1983) 742-743; Id., Речь к коренным народам Канады (18 сентября 1984 г.), 7-8: AAS 77 (1985) 421-422; Id., Речь к коренным народам Эквадора (31 января 1985 г.), II.1: AAS 77 (1985) 861; Id., Речь к аборигенам Австралии (29 ноября 1986 г.), 10: AAS 79 (1987) 976-977.

[228] Ср. Иоанн Павел II, Речь к аборигенам Австралии (29 ноября 1986 г.), 4: AAS 79 (1987) 974-975; Id., Речь к коренным американцам (14 сентября 1987 г.), 4: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, X, 3 (1987) 514-515.

[229] Ср. Папская академия в защиту жизни, Биотехнологии, применяемые к животным и растениям. Новые границы и новая ответственность, Libreria Editrice Vaticana, Град Ватикан 1999.

[230] Ср. Иоанн Павел II, Речь в Папской академии наук (23 октября 1982 г.), 6: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, V, 3 (1982) 898.

[231] Ср. Иоанн Павел II, Речь в Папской академии наук (3 октября 1981 г.), 3: AAS 73 (1981) 668-672.

[232] Ср. Иоанн Павел II, Речь в Папской академии наук (23 октября 1982 г.): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, V, 3 (1982) 895-898; Id., Иоанн Павел II, Речь к участникам Съезда, организованного Национальной академией наук в честь двухсотлетия ее основания (21 сентября 1982): Insegnamenti di Giovanni Paolo II, V, 3 (1982) 511-515.

[233] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 69: AAS 58 (1966) 1090-1092; Павел VI, Энц. Populorum progressio, 22: AAS 59 (1967) 268.

[234] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 25: AAS 80 (1988) 543; ср. Id., Энц. Evangelium vitae, 16: AAS 87 (1995) 418.

[235] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 25: AAS 80 (1988) 543-544.

[236] Иоанн Павел II, Послание госпоже Нафиз Садик, генеральному секретарю Международной конференции по проблемам населения и развития (18 марта 1994 г.), 3: AAS 87 (1995) 191.

[237] Иоанн Павел II, Послание Кардиналу Джеральдо Маджелла Аньело по случаю проведения Кампании Братства Епископской Конференцией Бразилии (19 января 2004 г.): L'Osservatore Romano, 4 марта 2004 г., с. 5.

[238] Иоанн Павел II, Послание Кардиналу Джеральдо Маджелла Аньело по случаю проведения Кампании Братства Епископской Конференцией Бразилии (19 января 2004 г.): L'Osservatore Romano, 4 марта 2004 г., с. 5.

[239] Ср. Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2003, 5: AAS 95 (2003) 343; Папский Совет «Справедливость и Мир», Вода, необходимый для жизни элемент. Речи делегации Святого Престола на 3-м Всемирном форуме на тему воды, Киото, 16-23 марта 2003 г.

[240] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 838-840.

[241] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 839.

[242] Ср. Иоанн Павел II, Речь в Центре Организации Объединенных Наций, Найроби (18 августа 1985 г.), 5: AAS 78 (1986) 92.