Выступление архиепископа Павла Пецци на III Общеепархиальной пастырской конференции

«Для вас я – епископ, а с вами – христианин» (св. Августин)

Дорогие собратья во священстве! Монашествующие! Возлюбленные братья и сёстры!

Отправной точкой своего выступления я возьму замечательное Послание к Диогнету, раннехристианский текст, в котором мы находим суть вопроса о призвании и миссии верующего во Христа мирянина. 5-я и 6-я главы Послания вновь захватили мое внимание, когда я недавно читал их в Часе Чтений.

«Христиане ни местом жительства, ни языком, ни обычаями не отличаются от прочих людей, поскольку не обитают в отдельных городах, не пользуются неким отличным от других наречием и не ведут особого образа жизни. У них нет никакого учения подобного рода, которое было бы изобретено по замыслу и стараниям суетных людей, и привержены они не человеческим идеям, как некоторые.

Но христиане, населяя города эллинские и варварские, кому как довелось, и следуя обычаям соотечественников в одежде, пище и остальном быту, показывают при этом удивительное и, по общему мнению, необъяснимое устроение своей внутренней жизни: живут на родине, но как иноземцы; участвуют во всем, как граждане, и всё терпят, как пришельцы; всякая чужбина им — родина, и всякая родина — чужбина; они женятся, как и все, и детей рожают, но, родив, не бросают; имеют общую трапезу, но не общее ложе; плотью обладают, но не по плоти живут; на земле обитают, но считают отечеством небо; подчиняются установленным законам и собственной жизнью превосходят законы; любят всех, и всеми гонимы; не знаемы, но и судимы; умерщвляемы, но и оживляемы; нищенствуют, но многих обогащают; во всем нуждаются и всем изобилуют; бесчестят их, и в бесчестии прославляются; злословят их, и в злословии праведность их открывается; бранят их, а они благословляют; издеваются над ними, а они почтительны; творят они добро, и как злодеи, казнимы; но радуются они казни, как новой жизни. (…) В такое положение поставил их Бог, и нет им дозволения от него отказываться» (Послание к Диогнету, 5,6).

Первые христиане хорошо понимали, что всё, что в них и среди них происходит нового, необычайного по сравнению с прежней жизнью, не укладывается в то существование, которое они вели раньше, и которое вели вокруг них другие люди. Первые христиане понимали и то, что само возникновение общины и их присоединение к общине не могло быть просто расширением их личного опыта, хотя и религиозного, но было следствием встречи с Христом, которая стала сознательной и эффективной благодаря дару Святого Духа.

«Христос, Его личность, Его жизнь, включая искупительное деяние, вошли в нас. Пятидесятница — это день рождения христианской веры как пребывания во Христе. И вера эта порождена не простым религиозным переживанием, а действием Святого Духа (Р. Гвардини. Сущность христианства).

Мы можем сказать, что обращение и дар Святого Духа создают верующего христианина. Бенедикт XVI говорил о глубоком кризисе веры, который затронул многих людей, потому что можно принадлежать Церкви, но не иметь подлинной веры. Это происходит когда мы живём только беспокоящими нас вопросами или организационными проблемами, но без обращения, не чувствуя обращенный к нам призыв Христа, не понимая того, что это действие Духа производит в личности христианина то преображение, которое является принципом его деятельности.

В свидетельствах первых маленьких групп христиан следует отметить, что действие Святого Духа, ощущаемое как сила и как дар, распространяется не только на видных членов общины, на тех, кто играет в ней особую роль: оно предназначено всем верующим и крещёным.

Комментируя конституцию Lumen Gentium, богослов Филипс пишет: «Ещё вчера развитие церковной общины, казалось, зависело только от клира, и если не исключительно от него, то, по крайней мере, в наибольшей степени. А теперь Собор говорит нам: не забывайте, что миряне берут на себя большую часть работы, и даже наибольшую её часть, если смотреть широко. В этом видно не только желание привлечь симпатии на их сторону. Таким образом они вносят свой вклад в общее спасение» (Ж. Филипс, La Chiesa e il suo mistero).

Мне вспоминаются известные слова святого Августина: «Если меня страшит то, чтó я для вас, утешаюсь тем, чтó я с вами. Ибо для вас я епископ, а с вами христианин. Первое означает должность, а второе благодать; первое опасность, а второе спасение» (LG 32).

Итак, кто такой Сhristifidelis laicus, верующий во Христа мирянин? Блаженный Иоанн Павел II в послесинодальном Апостольском Обращении «Christifideles Laici», опубликованном в 1987 г., пишет: «Синодальные Отцы справедливо подчеркнули необходимость предложить позитивное определение призвания и миссии мирян через углублённый анализ учения Второго Ватиканского Собора в свете как последних документов Учительства Церкви, так и опыта самой жизни Церкви, ведомой Святым Духом» (Иоанн Павел II, Christifideles Laici, 2).

Конституция Второго Ватиканского Собора о Церкви Lumen Gentium, предлагает следующее определение: «Под мирянами здесь понимаются все верные Христу, кроме членов священнического чина и тех, кто принадлежит ко статусу монашествующих, утверждённому Церковью, то есть те верные Христу, кто, сочетавшись Христу через крещение, составляют Народ Божий и, по-своему сделавшись участниками священнического, пророческого и царского служения Христа, согласно положению каждого из них исполняют миссию всего христианского народа в Церкви и мире» (Lumen Gentium, 31).

«Собор преодолел предшествующие истолкования, которые были преимущественно негативными. Он открылся навстречу решительно позитивному представлению и проявил своё основное намерение в утверждении полной принадлежности верующих-мирян к Церкви и к её тайне. Собор также утверждал специфический характер их призвания, целью которого особым образом является “искание Царства Божия, посредством ведения мирских дел и устроения их по Богу”» (Иоанн Павел II, Christifideles laici, 2).

«Действительно, — подчёркивает кардинал Скола — с точки зрения Собора и, в особенности, в Lumen gentium и Apostolicam actuositatem — двух основополагающих для понимания фигуры мирянина соборных документах — мирянин перестаёт быть, так сказать, «клиентом» Церкви, чтобы стать её полноправной составной частью» (А. Скола, Questioni di antropologia teologicа). Как мне кажется, эти слова важны, прежде всего, для нас, священнослужителей и служащих в наших общинах монашествующих.

В силу вышесказанного мы можем сказать, что верные во Христе миряне — это все верные, из среды которых Бог призывает некоторых стать священниками, некоторых призывает к посвящённой жизни, и некоторых к браку. Однако в корне каждого призвания, и, следовательно, каждой специфической миссии лежит то основополагающее начало, которым является Крещение. В Крещении верующий христианин, и, следовательно, мирянин становится единым телом со Христом и частью Народа Божьего. В Крещении верный становится участником священнического, пророческого и царского служений Христа (tria munera), которым будут посвящены доклады следующих дней. Поэтому верующий во Христа мирянин черпает в Крещении своё основное призвание, и в силу Крещения, актуализированного в других Таинствах и в жизни общины Церкви, участвует в миссии всего христианского народа в Церкви и мире. Миссия мирянина происходит из его идентичности, основой которой является Крещение.

Из этого следует, что христианин-мирянин призван выполнять особую миссию, которая присуща Церкви как таковой: своей жизнью свидетельствовать о вере, и свидетельствовать о ней как внутри общины, так и в том общественном пространстве, где он находится. Взрослый христианин, сознательно принявший Евангелие, призван прочувствовать жизненный вес этой миссии, опытным путём начать её понимать. Если вызов, брошенный этой миссией, не будет принят, окажутся оправданными сомнения, что это просто абстрактные разговоры о вере или о христианстве.

Преображается именно повседневная действительность, именно в настоящем времени получается во сто крат больше, изменяются обычные обстоятельства человеческого существования: любовь мужчины и женщины, дружба между людьми, время учебы, труда. Если не пройти через этот опыт, будет очень трудно, — чтобы не сказать — невозможно, — достичь плодотворной убежденности. И если значение этих зачатков Духа не будет осознано, мы никогда не сможем осуществить культурные возможности нашей веры, её критический и действенный динамизм не получит развития (Л. Джуссани, Зачем Церковь?). Именно этот опыт убеждённости во Христе может поддержать миссию верующего мирянина, которая осуществляется и в общине, и в мире вне общины.

Дар Духа Святого — это сила, нисходящая на людей, которых Христос созвал в Свою Церковь. Он придаёт им новое содержание, вытекающее из непосредственной цели этого зова, — созидания общины, залога нового мира.

Образ Церкви, который вытекает из опыта первых христиан, хорошо изложен в учении святого Павла об общине Церкви как Мистическом Теле. Церковь — это живой организм, в котором каждая клетка, каждый член выполняет свою, только им присущую, функцию. Однако все члены общины Церкви не могут обойтись друг без друга. Все крещёные образуют Церковь, все участвуют в благах Спасения, хотя некоторые верные, не переставая быть таковыми, в силу посвящения в священнический сан получают духовную власть и призываются к пастырскому служению в общине своих собратьев.

Христианин, какова бы ни была сфера его деятельности, выражает свою личность через то, что он является, прежде всего, не священником, монахом, рабочим, специалистом или отцом семейства, но — верующим во Христа, провозглашая через своё конкретное призвание весть о том, что Спасение уже пришло, и указывая на Него и свидетельствуя о Нём всему миру. Позвольте мне процитировать Краткое изложение Катехизиса: «Верные Христовы миряне, то есть те, кто приобщился ко Христу через Крещение, становятся членами народа Божия. Став, в соответствии со своим состоянием, участниками священнического, пророческого и царственного служения Христа, они призваны осуществлять миссию, вверенную Церкви Богом. Между ними существует подлинное равенство в достоинстве детей Божиих» (ср. КККЦ, 177). Надеюсь, что для нас эти слова не останутся лишь на бумаге.

Надо также сказать, что общинное измерение уже живёт в личности. Церковная община уже в своей основе соотнесена с личностью, а христианская личность ориентирована на общину. Вместе же обе они образуют Новую Жизнь. Дар Духа Святого придаёт этим новым личностям воодушевление, которое наполняет их жизнь мощной способностью передать людям ту новизну, что принёс в мир Иисус. Так, и отдельный человек, и община чувствуют себя в силах обращаться к миру.

Сегодня человек стоит перед Иисусом Христом так же, как и две тысячи лет назад. Никакое знамение не сможет обязать свободного человека шагнуть навстречу предложению Христа с душой, распахнутой, как лицо ребёнка, или осторожной и подозрительной, как взгляд многих взрослых. В наши дни чудо, осуществляющее личность и общину, – это чудо, для признания которого требуется та же открытость души, тот же свободный порыв, что и прежде. Это – чудо нашего человеческого приятия реальности жившего две тысячи лет назад Человека, Которого мы признаём реально присутствующим в облике Церкви. Это то чудо, которым Дух Христов побеждает историю, это то потрясающее событие, с помощью которого сила Духа Святого пронизывает историю человечества и Христос присутствует среди слабости, малодушия, робости и смятения, свойственных нам, собравшимся вместе людям.

«Дух созидает, одушевляет и освящает Церковь. Дух Любви, Он возвращает крещённым подобие Божие, утраченное из-за греха, и вводит их в жизнь во Христе, в саму жизнь Пресвятой Троицы. Он посылает их свидетельствовать об Истине Христовой и согласовывает их взаимные действия, чтобы все приносили “плод Духа”» (Гал 5,22; КККЦ, 145).

Вернёмся к Посланию к Диогнету. Сравнение с телом, которое проводит автор Послания, очень удачно: тело имеет своим жизненным началом душу; без души оно было бы механизмом, хорошо придуманным и сконструированным, но не обладающим сознанием себя и окружающей действительности. Подобно этому в мире есть реальность, призванная провозглашать присутствие Спасения c тем, чтобы люди осознали свою судьбу и собственное призвание.

Автор Послания к Диогнету излагает здесь очень важную уже для ранней Церкви идею: миссия верующего во Христа мирянина заключается в том, чтобы сделать Христа присутствующим в той среде, где он находится, одновременно оставаясь в мире, но будучи не от мира. Климент Александрийский, поучая новообращенных о том, что значит быть христианином, также говорит, что христианин — это человек kosmos kai hyperkosmos: живущий в мире, но не от мира сего.

Климент произносит слово, которое с самого начала и до сих пор определяет христианскую жизни верующего во Христа: святость. Мы должны быть святыми не только в нашем доме, но и во всём нашем поведении, нашей жизни и нашем существовании - говорят раннехристианские апологеты II – IV веков. Святость — это результат не усилий человека, но действия Духа Святого, Который, будучи принят, приносит плоды (ср. Гал 5,22; КККЦ, 145). Святость реализуется многообразно (multiformiter exprimitur; ср. LG 39, 41), и, следовательно, не существует лишь одна единственная модель святости.

Согласно Конституции о Церкви Второго Ватиканского Собора все верные Христу призваны и обязаны стремиться к достижению святости, то есть к совершенству любви (ср. LG 42). Это стремление (tendunt — стремятся LG 42) отсылает к знаменитым словам апостола Павла: «Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус» (Флп 3,12). Святость для христианина не является каким-то уже достигнутым рубежом, или конечным пунктом, но представляет собой ответ на призыв Святого Духа.

Человек, живущий идеалом святости, сопоставляет себя с чем-то бóльшим, чем он сам. То есть, идеалом, которому он следует для созидания своей личности и общины, служит нечто внешнее по отношению к человеку, но внешнее не в смысле «чужое», а в том смысле, что не им созданное. Существование Христа становится настолько реальным, что отношения с Ним определяют поведение, и, в конце концов, само присутствие мирянина в Церкви и в мире.

Иисус Христос есть Наставник и Образ, Источник и Совершитель святости жизни. Это означает, что вся святость Отца, в которой мы призваны участвовать, передаётся нам через Христа, через постоянное общение с Ним. Святость невозможно каким-либо образом «абстрагировать» от Иисуса Христа.

Иисус — не только образ, и тем более не пример, воплотивший в Себе человеческое совершенство, которому следует подражать в жизни при помощи собственных усилий и воли. Иисус Христос побуждает нас к святости, и Сам же совершает её внутри нас посредством Духа Святого: именно Дух изнутри движет верующим, преображённым встречей со Христом.

Апостол Павел призывает верующих жить «как прилично святым» (Еф 5,3) и облечься «как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение» (Кол 3,12), иметь плоды Духа во освящение (ср. Гал 5,22; Рим 6,22). «Ибо все мы много согрешаем» (Иак 3,2) и непрестанно нуждаемся в милосердии Божием и потому должны ежедневно молиться: «И прости нам долги наши» (Мф 6,12)» (LG, 39).

«В сущности, — говорит богослов Филипс, — Апостол Павел говорит о том, что мы должны жить добродетельно не для того, чтобы стать святыми, но потому что мы святые. Вот что фарисеи никогда не смогут понять. Они не хотят отказаться от мелочной озабоченности расплатиться по своим счетам с Богом, и, с другой стороны, признать то, что эти счета уже перечеркнуты одним росчерком пера. В своей гордыне, возможно неосознанной, они не склоняются перед Богом, но считают важным соблюдать правила, быть с Ним на равных. Не наша нравственная чистота заслужила нам любовь Бога; напротив, отделенные Им от греха, мы не имеем никакого права возвеличивать себя. Итак, все верные Христу, какому бы статусу или чину они не принадлежали, призваны к полноте христианской жизни и к совершенству любви, причём эта святость и в земном обществе способствует более гуманному образу жизни» (Ж. Филипс, La Chiesa e il suo mistero).

Именно святость является самым главным средством созидания и распространения Церкви. Посредством святых мирян, живущих в мире, но не от мира, Церковь с самого начала и в течение всей её истории распространялась в мире и осуществляла свою миссию спасения всех людей. Наша недавняя история также полна подобных примеров. Достаточно вспомнить о том, как сохранялась и распространялась вера в Советском Союзе. Думаю, что служение большинства из вас связано с трогательными и трагическими историями этой евангелизации в условиях гонений.

Через Крещение верующий входит в живое и животворящее общение со Христом, Которому он принадлежит теперь, подобно тому как ветвь принадлежит виноградной лозе и от неё получает жизнь. Блаженный Иоанн Павел II пишет: «Так жизнь церковного общения становится знамением для мира и притягательной силой, ведущей к вере во Христа. Таким образом общение открывается навстречу миссии, оно само становится миссией. Общение со Христом, из которого проистекает общение христиан между собой, является абсолютно необходимым условием принесения плода: «Ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин 15,5).

А общение с другими есть самый прекрасный плод, который могут дать ветви, воистину, — это дар Христа и Его Духа. Следовательно, общение порождает общение, и оно существенным образом выражается как миссионерское общение. Действительно, Иисус говорит Своим апостолам: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал и поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал» (Ин 15,16). Общение и миссия тесно связаны между собой, они пронизывают друг друга и взаимно столь глубоко друг друга вмещают, что общение представляет собой одновременно источник и плод миссии: общение является миссионерским, а миссия совершается ради общения.

Миссия Церкви происходит из самой её природы, то есть «знамения и орудия глубокого единения с Богом и единства всего рода человеческого». Целью этой миссии является возможность для каждого человека познать это «новое» общение, которое вошло в историю мира в Сыне Божием, ставшем человеком, и жить этим общением. В этом смысле свидетельство евангелиста Иоанна Богослова непреложным образом определяет ту благословенную цель, к которой направлена вся миссия Церкви: «О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами: а наше общение — с Отцом и Сыном Его, Иисусом Христом» (1Ин 1,3)» (Christifideles Laici, 32).

Церковь должна сегодня сделать большой шаг вперед в деле евангелизации, должна выйти на новый исторический этап в своём миссионерском служении. На этом новом этапе Церковь, как это было изначально, не может не обращаться к верующим во Христа мирян и не поддерживать их. Мы будем делать это, не заменяя мирян, а призывая их к ответственности. Как любящая Мать, Церковь не заменяет своих детей в их ответственности, не разрешает проблемы своих детей за них. Таким образом мы будем воспитывать взрослых мирян, которые будут строить новую цивилизацию любви. Речь идёт о задаче самой большой важности, которой христиане-миряне призваны посвятить себя, действуя благородно и мужественно, просвещаемые верой и учительством Церкви и движимые любовью ко Христу (ср. Бенедикт XVI).

И в заключении позвольте мне снова почитать слова, которые блаженный Иоанн Павел II включил в послесинодальное обращение Christifideles Laici: «Всем людям сегодняшнего дня я вновь повторяю страстный призыв, с которого я начал своё пастырское служение: Не бойтесь! Отворите, более того — широко распахните двери Христу! Откройте Его спасительной силе границы государств, экономические, а также политические системы, обширные области культуры, цивилизации и развития. Не бойтесь! Христос знает, что есть в человеке. Только Он знает это.

Сегодня человек столь часто не знает, что он носит внутри, в глубине своей души, в своём сердце. Столь часто человек не уверен в смысле своей жизни на этой земле. Обуреваемый сомнениями он впадает в отчаяние. Поэтому дозвольте, — я прошу, я умоляю вас со смирением и упованием, — дозвольте Христу говорить с человеком. Только Он имеет глаголы жизни. Да, вечной жизни!» (Christifideles Laici, 35).

Спасибо за внимание.

http://www.cathmos.ru/content/ru/publication-2013-05-21-17-50-15.html